София Блейк - Невеста. Шлюха

— С тобой — хоть на край света, — говорил Алексей, и, вспомнив о маме, добавлял: — Мы же теперь, как одна семья, да, Алина?

— Да, — каждое слово, казалось, стоило маме титанических усилий. — Давай уйдем отсюда, — просила она меня уже во второй или третий раз.

— Здесь так медленно подходят официанты, — манерничала я, пропуская мимо ушей мамину просьбу, — а в Москве они летают.

— Что, мы едем в Москву? — вспоминал Алексей, вдруг выныривая из пьяной полудремы.

— Конечно, — говорила я. — Только я и ты, да?

— Да, ты это… — и он снова ронял голову на грудь.

Ночью я подслушала, как мама плачет у себя в комнате, и зашла к ней. Она свернулась, маленькая и несчастная, на широкой двуспальной кровати из цельного дерева. Кажется, именно на этом ложе была я зачата почти двадцать два года тому назад.

— Если бы он был настоящий человек, я бы не сделала этого, — сказала я, кладя руку на голову матери.

— Теперь ты будешь решать, кто настоящий и кто мне нужен, — сдавленным голосом сказала она, не отрывая лица от подушки.

— Мама, я очень тебя люблю. Я не могла поступить иначе, прости меня, — сказала я.

— И тебе приятно будет раз в год приезжать сюда и видеть, как я становлюсь никому ни нужной старой развалиной, — она не спрашивала, а утверждала.

— Мама, прошу тебя, дай мне два-три года. Пожалуйста, всего два-три года. Ты увидишь, как мы заживем.

— Что ты такое говоришь? — она, наконец, повернулась ко мне.

— Всего два или три года, — повторила я, — очень тебя прошу. Мне тоже трудно. Я все это время живу так, будто не имею права на ошибку. Ни один человек не вынесет такого, все ошибаются, а я хочу без ошибок. Помоги мне, мама.

И остаток ночи мы плакали вдвоем, потом разговаривали вполголоса, а под утро уснули на одной кровати, как в далеком-далеком детстве.

Сессия заочников снова оставила меня выжатой, как лимон. К этому времени мои восторги от учебы уже поутихли, как это часто случается с второкурсниками. Свежесть и новизна студенческой Москвы казалась все менее привлекательной, тем более, что я не испытала на себе преимуществ, какие дает стационарное обучение. Мы, заочники, в сущности, были вторым сортом, собираясь вместе дважды в году и привязанные все остальное время к работе. У меня–то профиль был специфический, а однокурсники мои вовсю трепались о своих фирмах, начальстве, зарплатах и расходах. Почти все они жили очень экономно, а радость их от учебы составляло распитие дешевой водки в общаге, куда я постоянно приглашалась, но после двух-трех раз поняла, что ловить мне там совершенно нечего. Романы между заочниками, конечно, происходили, но это мне было неинтересно, а полезную информацию на тусовках нищих студентов выудить было столь же трудно, как рыбу в Москве-реке.

Наверное, главным и бесценным алмазом студенческих открытий была рекомендованная нам библиография, в которой центральную роль занимали труды Филиппа Котлера. Если вы далеки от экономики, то представьте себе, что такое Библия для христианина, или Коран для приверженца ислама. В практической жизни человека, желающего создать что–то свое, «Маркетинг и менеджмент» Котлера должны занимать не менее почетное место. Это мое мнение, и я, наверное, снова опережаю события, но именно тогда, в 96-м, я впервые прочитала эту великую книгу, и не постесняюсь сказать, что она меня изменила.

Если раньше я воспринимала обывательское отношение к бизнесу довольно спокойно, то после чтения Котлера как же мне стали ненавистны все эти плебейские рассуждения о том, что торговля и спекуляция суть одно и то же, что все коммерсанты воры, и как хорошо было жить при социализме. Если вы думаете так же, то вы, конечно, не читали Котлера, но я еще буду не раз возвращаться к нему в этой книге, а пока поверьте, что вам еще далеко не все известно о нашем мире, и, когда вы узнаете то, что произошло со мной, возможно, ваше мнение тоже хоть немного переменится. Ведь вы же достаточно умны, чтобы сохранять интерес к повествованию простой шлюхи, родившейся в брянских лесах.

В один из августовских дней наша администратор Камилла вдруг собрала нас после работы и объявила, что выходит в отставку по причине замужества. Наверное, она имела немало воздыхателей, несмотря на загруженность работой, и посчитала, что пора позаботиться не о деньгах, которые были уже собраны ею в достаточном количестве, а о своем будущем. Мне легче было представить Россию без новоизбранного в то лето старого президента, чем наш салон без Камиллы. Она была его душой, и казалось, ее спокойное обаяние никогда не покинет этих стен. Возможно, вы не представляете, что такое по-настоящему хороший администратор для борделя, и ваши представления сформированы дешевым чтивом, которое рисует универсальный образ алчной и циничной бандерши. Но я уже достаточно описывала Камиллу, и круг ее забот был намного шире, чем представляет далекий от секс-индустрии человек, начитавшийся детективных или женских романов.