София Блейк - Невеста. Шлюха

В самом деле, Сабрина, которая была родом из Петрозаводска, не могла мне дать ничего интересного, и я довольно быстро охладела к ней, потому что у меня было полно других дел, и, при всей доброте этой девушки, меня напрягало, когда Сабрина заявлялась в мою комнату и начинала без умолку болтать, не давая мне сосредоточиться на книгах. Однажды, во время летней сессии, она так довела меня своими мечтами о том, как мы с ней отправимся в Кижи, что я бесцеремонно выставила ее в коридор, и с этих пор наша взаимная симпатия дала заметную трещину. Такое частенько бывает между людьми, ставящими в жизни разные задачи. Я сознательно пожертвовала своей дружбой с хорошей девчонкой, но поступить по-другому означало дать слабину, а в этот период жизни я убедила себя, что должна быть сильной, вопреки всему.

Не знаю, стоит ли вообще говорить о нашей единственной москвичке, которая скрывала от нас все, кроме того, что мы видели на работе. Мы не знали, где она живет и с кем, чего хочет добиться, кроме денег. Ее излюбленными фразами были «не важно» и «все равно», а когда ваш собеседник изъясняется подобным языком, отпадает всякое желание иметь с ним дело. Кристина отменно одевалась, покупая наряды в лучших столичных бутиках, и я заметила, что иногда начинаю слушать ее, как некогда слушала Лену Калашникову, обучавшую нас с Людкой искусству макияжа и московским манерам. И хотя нас с Кристиной разделяло намного большее, чем с сестрой моей одноклассницы, все равно иногда было любопытно слушать ее рассеянные сплетни о стильных прикидах и гламурной жизни Москвы. Я уже тогда была уверена, что Кристина передает чужие слова и мысли, но сама по себе ее информация нередко заслуживала внимания. К тому же у меня не пропадала уверенность, что со временем я перестану ощущать ее мнимое превосходство, как уже давно не чувствовала превосходства старшей Людкиной сестры.

Однажды в нашем салоне появился новый клиент — немолодой и знаменитый писатель, живший в основном за границей. Я не стану раскрывать его имя, но скажу, что он здорово обрадовался, когда я сказала, что читала одно его произведение, и оно мне пришлось по душе. Поговорив некоторое время на литературные темы (Камилла, вытягивая губки, тоже призналась в любви к его творчеству), писатель выбрал меня и Кристину, и мы остались в комнате втроем.

В принципе, я бы одобрила такой выбор, потому что я маленькая и стройная, а Кристина роскошная такая женщина с большой грудью и широкими бедрами, и кожа у нее белая и нежная, так что я рядом с ней выглядела, как арапчонок. Проблема была лишь в том, что у писателя, несмотря на все наши старания, отказывался стоять член. Он целовал и ласкал нас по очереди и вместе, но все было впустую. Я очень хотела применить один из своих приемов со словами-ключиками — кому, как не литератору, оценить их оригинальность — но близость напыщенной Кристины делала невозможной мою импровизацию.

— Фу-ух! — наконец вздохнул писатель. — Перекурите, девчонки.

Кристина вытащила из своих вещей пачку тонких сигарет и затянулась, а я откинулась на подушку, перебирая пальчиками седые волосы на писательской груди.

— Все любят писать, — сказал он, обнимая меня одной рукой, — о героях, которые в присутствии раздетой женщины вспыхивают, как огонь. Практически в любой книжке на раскладке, стоит женщине хоть как–то выразить желание, герой уже готов к бою, и он трахает всех подряд, практически не отвлекаясь на сон.

— Ну, вроде того, — вставила я, чтобы поддержать разговор.

— А я вот напишу о человеке, которому скучно, когда его соблазняют. Он будет нормальный и веселый парень, но его будет воротить от всех этих красавиц с обложек, лежащих перед ним с раздвинутыми ногами. Представь, он недоумевает, почему всем кажется, что он должен откликаться на призыв хорошенькой самки.

— Ведь женщины–то не откликаются охотно на призывы самцов, — усмехнулась я. — Во всяком случае, не сразу.

— Вот! Ты понимаешь?

— Ну да, — сказала я. — Герой ваш не импотент никакой, а нормальный человек, просто он возмущен этой несправедливостью. Почему это он должен бросаться на предложенные куски, в то время как вокруг все ведут разговоры о равенстве полов и эмансипации.

— Ты прямо выхватываешь мысли у меня из головы, — писатель вывернул шею, заглядывая мне в глаза. — Ты студентка?

— Да, — сказала я чистейшую правду.

— И где…

— На экономическом, — опередила я его вопрос.