София Блейк - Невеста. Шлюха

— Сама посуди, — вещал самый бойкий из братков, — на вас же наехать, что два пальца… Вы даже не представляете, сколько беспредельщиков голодных здесь в районе, сколько урок отмороженных. Могут всех изнасиловать и поубивать нах, а деньги заберут. Мы же предлагаем самую надежную охрану, такую, что ни одна собака, если узнает, кто вам крышу ставит…

Я так и не дослушала, сидя на диване, любопытную историю про собаку.

— Вы поговорить пришли, хлопцы? — раздался добродушный голос из раскрытой наружной двери. Правда говоривший был всего один, да только в его нарочитом дружелюбии сквозил такой металл, что мне на миг стало страшно — я почувствовала, что умертвить человека для нашего «альфовца» Антона, в самом деле, не тяжелее, чем произвести ту самую процедуру с двумя пальцами, о которой минуту назад толковал браток.

— А ты кто будешь? — бандиты не теряли гонора, и я с ужасом заметила, как руки двоих или троих потянулись под куртки. — Я, к примеру, Швед, а ты обзовешься, дружбан, или как?

— На месте замерли, суки! — грозно заорал Антон, и настолько плавно втянулся в салон, что я даже не увидела, шагнул он или прыгнул. Главное же, в его руке сверкнул серебристый пистолет, а из–за его спины в салон ввинтились еще двое наших охранников, оба с короткими автоматами у груди. Стволы были нацелены прямо в братков, и никто из последних не сделал попытки дернуться.

— Медленно руки вверх, медленно, сказал, если кто взборзеет, мигом станет дохлым мясом, — командовал Антон, ни на секунду не отводя цепкого взгляда от братков, которые уже послушно стояли с поднятыми руками. — А теперь все к стене, да по одному, не толпиться!

Я вжалась в диван и замерла. Пульс у меня колотился так, что сердце, наверное, решило, будто я бегу четырехсотметровку.

— Ай-яй-яй, — укоризненно покачал головой Антон, — совсем вы тупые быки, как я погляжу. Ну, повезло вам, что сегодня мясокомбинат уже закрылся. А о телках забудьте, мой вам совет, даже не пытайтесь рыпнуться. И выходим, так, спокойненько, с поднятыми руками. Первый от двери пошел! Да, тебе говорю, бычара!

Честно говоря, на меня произвело сильное впечатление это зрелище, и я подумала, что очень даже здорово, когда тебя охраняют настоящие профи. Если когда–нибудь, решила я, мне понадобятся телохранители, я буду искать их среди таких вот серьезных ребят, как наши.

В эти дни уже шла полным ходом первая война в Чечне, и кадровая кузница боевых действий вовсю ковала крутых бойцов, попутно отсеивая слабых, но я тогда и помыслить, не могла, что эти события коснутся лично меня. 95-й год вошел в мою память, как время нескончаемой работы, почти без отдыха и перерывов. Может быть, я вырвалась на дискотеки раза два или три, в отличие от остальных моих коллег — свободное время я посвящала учебе, а не отдыху, как они.

Но я начала говорить об Изабелле, и, вспоминая эту меланхоличную девушку с безразличным хорошеньким личиком, мне кажется, что именно она, несмотря на свою молодость, была прирожденной жрицей любви. Работая в блядском бизнесе, мы все относились к сексу, ну,… по крайней мере, без отвращения. Я имею в виду, процесс, как таковой, не рассматривая отдельно каких–то мерзких клиентов, которых временами приходилось терпеть. Естественно, что если приходится заниматься эротическими упражнениями по несколько раз в день, то делать это нужно по возможности, как любимую работу — иначе попадешь в дурдом. Впрочем, есть немало проституток, которые забивают отвращение к мужикам алкоголем или наркотой, — так вот, их участь в конечном итоге всегда плачевна, как судьба брянской Марины.

Но Изабелла была наделена природой удивительным талантом: она оживлялась только вблизи мужчин, и работала с каждым из них как со своим единственным возлюбленным, даже если приходилось меняться при исполнении парного номера. Казалось, любые виды секса были ей приятны, но особого совершенства она достигла в минете. Постоянные клиенты возвращались к ней, называли ее королевой минета, и это прозвище льстило самолюбию Изабеллы. Думаю, если бы Камилле потребовалось уволить всех девушек, кроме одной, осталась бы именно Изабелла.

История ее перехода с Тверской улицы к нам была такова: однажды замдиректора «Сатурна», проезжая вечером по Тверской, углядел хорошенькую девчушку, которая зябла на тротуаре вблизи памятника Маяковскому. Он договорился о цене, оставил деньги в руках бабенки-сводницы и заехал в укромное место. Через несколько минут ему стало понятно, что, несмотря на свой сорокалетний опыт, он все еще чего–то о сексе до этого дня не знал. Прямо на месте бывший чекист предложил девушке начать новую жизнь.