София Блейк - Невеста. Шлюха

Неожиданно оказалось тяжело снять квартиру в столице — люди не хотели брать к себе двоих одиноких девушек, подозревая (и не без основания), что мы можем оказаться проститутками, или (а вот это уже полная напраслина) начнем приводить в гости нахальных самцов. Так, ничего и не добившись, мы расстались: она уехала к родным в Карелию, а я нанесла неожиданный визит Борису Аркадьевичу, застав того врасплох. Правда, это был приятный сюрприз — я сразу успокоилась, видя, как преображается его морщинистое лицо с обвисшими, как у старого пса, брылями.

— Сонечка, девочка моя! Не забыла старика, а я уже не ждал, не гадал.

— Я всегда держу свое слово, — гордо сказала я. — Прямо с самолета — к тебе.

У ног моих стояла объемистая сумка, которую я только что забрала из камеры хранения на Белорусском вокзале. На этом же вокзале я и переночевала после попыток снять жилье накануне. Кстати, на сумке еще были ярлыки «Люфтганзы», что придавало полнейшую достоверность моим словам.

— Я обещала тебе любовь без денег, — пропела я простуженным голосом, стаскивая сапоги, — но было бы здорово, если бы ты позволил мне пару дней пожить здесь, пока я ищу квартиру.

— Да хоть сколько угодно! — просиял старый чиновник. — Мы же добрые друзья.

— Кстати, с машинкой все в порядке? — спросила я.

— Да, она в крытом гараже, стоит до весны, — сказал он, — не гонять же ее по гололеду. Да и некуда.

— Ну, пойдем пить чай, — улыбнулась я, шмыгнув носом.

— И за встречу, по маленькой!

Морозная Москва, покрытая сугробами, преобразилась за время моего отсутствия, или это раньше у меня не хватало отстраненности, чтобы по-новому взглянуть на нее. Теперь мне было, с чем сравнивать, и я принялась изучать столицу уже не глазами провинциальной девочки, которую возят под конвоем на обязательные случки, а более разумно, подмечая ее достоинства и сравнивая с Мюнхеном. Рискую навлечь на себя гнев германофилов, но скажу, что в столице Баварии, несмотря на ее чистоту и порядок, жизнь текла в более размеренном ритме и была скучнее. Москва же, избавленная от мрачных картин начала девяностых — копеечных разносок у каждой станции метро, народных толп, жаждущих справедливости, — представляла собой город, где, может быть, как ни в одном другом месте на Земле, чувствовалось движение денег. То есть, богат был и Мюнхен, но то был устоявшийся десятилетиями достаток, а у нас работали новые деньги, и мне, в отличие от большинства соотечественников, это нравилось, потому что давало надежду. Ведь средний россиянин думает о чужих деньгах с праведным гневом, порождающим, в лучшем случае, анекдоты про «новых русских», а я уже успела полюбить старину Котлера, и он мне объяснил, что эти деньги, извлеченные из недр, именно должны работать, а лясы пускай точат невежды и неудачники. Я понимала, что казино, наполненные разбогатевшим сбродом, показы мод, куда приходят знакомиться с красотками, бутики для жирующих бездельниц, — это только вершина айсберга. Досужий глаз не увидит, скольким людям дает работу проигрывающий состояние бизнесмен, как влияет на экономику международное признание талантливого модельера, и что маркетинговая схема Томаса Клайма построена специально под отечественный рынок. Если вы помните, последнее имя было символом успеха в российском мире высокой моды, хотя оно было калькой с прославленной американской торговой марки. Секрет был в том, что большинство потребителей узнали об американце чуть позже — и этот год был триумфальным для бизнеса, обреченного угаснуть с новой волной информации для россиян.

Кстати, об информации — это были сумасшедшие, восхитительные годы, когда мир натянул на себя сеть всемирной паутины Интернет, и людей соединила сотовая связь. Удивительно, что писатели просто отстают от жизни и начинают писать о временах Сталина или Брежнева, когда буквально на их глазах планета преобразилась столь чудесным образом. Мне, двадцатидвухлетней девушке, было видно великолепие горизонтов, а они (во всяком случае, большинство) описывали бандитов, отморозков и шлюх, даже не стараясь искать то хорошее, которое буквально расцветало рядом.

Впрочем, цены на мобильную связь еще кусались, а компьютером пользоваться я не умела, но последнюю недоработку планировала устранить, как только нормально устроюсь в снятой, наконец, двухкомнатной хрущевке вблизи станции метро «Молодежная». Это было довольно престижное Кунцево, и мне, можно сказать, повезло, что у Бориса Аркадьевича нашлась там знакомая в риэлтерском бюро, подыскавшая удачный вариант из «резерва». И задешево, если сравнивать с ценами в том районе. Мое скромное обаяние и рассказ Бориса Аркадьевича о том, что я его родственница и студентка, помогли внушить пожилой, интеллигентной даме, хозяйке квартиры, что лучшего варианта ей не найти. Так мы с Сабриной оказались устроены в Москве, и сразу же приступили к поискам работы — стали обзванивать ночные клубы.