Дима Клейн - Двойник Президента

— Фёдор Андреевич? — Андрей Ступин незаметно подошел к своей точной устаревшей копии образца времён развитого социализма, широко и небрежно улыбаясь. — Здорово! Давно здесь сидишь?

— Ох, это ты, Андрей? — Фёдор вскочил, опрокинув солонку на столе и судорожно раскрыл объятия. — А я уж думал, ты не придешь. С самого открытия здесь сижу. Думал, может, адрес неправильный. Что за страна! Здесь никто не говорит по-русски! К тому же, не принимают американские доллары. Получил твое сообщение, почти ничего не понял, но большое спасибо за билет и деньги. Зачем мне столько? У меня же есть свои командировочные…

— Ладно, не тараторь, — Андрей довольно естественным жестом приобнял брата и похлопал его по спине, — давай-ка лучше присядем и выпьем за встречу. Столько лет спустя — это не хуже, чем у Дюма. Официант, два «Хайнекена», пожалуйста!

Официант довольно резво принес две бутылки пива и на секунду задержал недоуменный взгляд на своих неместных клиентах. Потом тут же широко улыбнулся, быстро догадавшись. Когда-то единая и неделимая общая внешность братьев-близнецов была их бесспорным преимуществом в детстве. Но с годами от этого преимущества не осталось ничего, кроме некоторой идентичности двух однояйцевых индивидов на уровне их энтерохромаффинных клеток. Всё остальное было принципиально разным — причёски, выражение глаз, фигуры, манеры, одежда.

Над столом повисла долгая родственная пауза. Андрей медленно разлил пиво по пластиковым стаканчикам:

— Ну? Колись! Ты где сейчас, что поделываешь?

— Да, так… лженаукой в Москве балуюсь. Торсионными полями. А ты?

— А я давно уже на отдыхе. Ровно ничего не делаю и всё такое. Живу, да кэш с вечнозеленых кустов снимаю. За встречу!

Братья выпили и неизвестно чему дружно рассмеялись.

— А я слышал, что ты, типа, секретный агент. Или что-то в этом роде. — Фёдор Ступин исподлобья посмотрел на брата и торопливо добавил: — Но если не хочешь, не говори.

— Это где ж ты такое слышал? А, впрочем, не важно. Пусть буду агент. Только никакой не секретный, лады? Какие у меня от брата могут быть секреты?

— Верно, — кивнул Фёдор и закашлялся, поперхнувшись холодным пивом.

— В наши дни каждый сам себе агент. Главное — сколько у тебя реально капает бабла, старичок. И всем глубоко наплевать, где и как ты его зарабатываешь. Всех интересует только итого прописью внизу листа.

Фёдор молчал, глядя в стол и вытирая рот салфеткой.

— А здорово я поганку насчет Мадагаскарского Общества Друзей Физики завернул, а? — Андрей весело подмигнул брату и дружески ударил его носком ботинка по голени.

— Ох… да! — Фёдор протянул руку под стол и стал растирать ушиб. — Я так и понял, что тут без комитета глубинного бурения не обошлось. Зачем я вам, кстати, понадобился?

Официант принес два шоколадных десерта, украшенных ломтиками крупнохохолкового ананаса семейства бромелиевых.

— Не нам, старичок, а мне. — Андрей выговорил последнее слово очень внушительно, внимательно посмотрел в глаза брату и начал азартно уплетать десерт.

— Тебе? Это кому?

— Привет, мальчики! Плюшками балуетесь? — неожиданно раздался над ними высокий звонкий голос. Великолепная Алина неожиданно соткалась из влажного воздуха, как Афродита из пены, небрежно присела к их столику и закинула одну великолепную ногу на другую великолепную ногу. Её безупречно чистые колени, безнадёжно удалённые от едва видимой мини-юбки от Нино Черутти, сверкнули матовой белизной жемчужных раковин народа «намага». Алина чисто по-женски, интуитивно умела находить Андрея в любом баре любой страны мира. В критических случаях ей в этом помогал радиомаячок, когда-то секретно встроенный ею в нано-телефон супруга.

— Федя, познакомься, это моя, — не повернув головы проговорил майор Ступин.

— Боевая подруга! — Алина протянула руку Фёдору. Он послушно пожал её спортивную, накачанную ладонь, зацепившись своими неровно обгрызанными инженерскими ногтями за среднего размера кольца с бриллиантами круглой огранки «Кр-57», неброско оправленными в чистую платину.

За углом начинал шумно топтаться рождественский гей-парад.

С крушением коммунистической системы в СССР на некоторых зарубежных счетах обнаружились огромные ничейные деньги. Многочисленные валютные счета безымянных внешглавторгов и инметалсбытов вдруг встали на полном ходу, как паровоз по недоразумению севший на мель. Прибыль по-прежнему регулярно поступала невесть откуда. Многоножками бегали межбанковские транзакции со многими нулями. По-прежнему посылались ежедневные отчеты на подставные адреса в Вене и Катманду. Но революционный народ «овимбунду» в Южной Африке и сандинисты в Центральной Америке вдруг начали испытывать резкие перебои с поставками по-русски пристрелянных автоматов Калашникова. Гонконгские триады больше не могли фрахтовать суда под флагом Либерии для перевозок опиума-сырца. Вдруг захлебнулось рабочее движение на Шри-Ланке. Перестали подавать воду «Нарзан» и чёрную икру в некоторых пятизвездочных отелях Нью-Йорка. Шейхи Дубая заскучали без новых славянских наложниц с крепким комсомольским стажем. И даже колумбийские наркобароны почувствовали некоторые сбои в своих бесконечных цепях «плантация-продавец-потребитель-кладбище».