Владимир Смирнов - /Soft/Total/ Антиутопия великого западного пути

ПалСаныч не ответил. Он молча сидел, собираясь с мыслями. Хотелось найти чеканную формулировку, но в голову, как назло, ничего не приходило. Наконец он решился просто выплеснуть из себя то, что зрело в нем последние дни.

— Кодер, ты мог бы взломать кармохранилище?

— Зачем?

— Ты притворяешься или действительно не понимаешь?! — ПалСаныч повысил голос. — В городе сейчас совсем плохо, люди слетают с катушек…

— Они не люди, — спокойно возразил Кодер. — Это мы — люди, мы — человечество. Ад. А кодексопослушные моралы уже давно не люди. Они марионетки, механические паразиты, ни на что не годные.

— Ты это серьезно?!!

— Более чем. Человек — это индивидуальность. Тайна, закрытая от всех. Суверенность. А они сами добровольно отказались от своей индивидуальности. В них уже нет никаких тайных глубин — сеть высосала их досуха, до последнего грязного секрета. В них не осталось ничего человеческого.

— Ты не можешь обвинять их в том, что они поменяли приватность на безопасность! — ПалСаныч с трудом сдерживал себя, чтобы не сорваться на крик. — Время было смутное, а у них дети… Что ты вообще в этом понимаешь?!

— При чем тут безопасность, — усмехнулся Кодер. — Ты больше верь своей Маше. Террор, смутное время — это все выдумки Комитета. На самом деле моралы без колебаний променяли конфиденциальность на удобство. Всего лишь на удобство. И продолжают менять каждый день. Если бы вообще никогда не было никакой угрозы — они все равно так же радостно побежали бы продавать свою свободу. Потому что на хрен она им не нужна, и никогда не была нужна. А вот без удобств они уже не могут.

— Да, они слабые. И они на самом деле многое потеряли, — от волнения ПалСаныч с трудом подбирал слова. — Но они… Они, по крайней мере, не считают, что мы хуже их…

Кодер хмыкнул, коротко и выразительно.

— Что они вообще о нас знают? Они думают, что мы наказаны за нарушение Кодекса. Как будто мы его принимали и чтили, а потом вдруг нарушили и вот несем наказание. Но все совсем не так. Мы с самого начала отвергли этот Кодекс и никогда не подчинялись ему. Каждый из нас в одиночку сделал этот выбор. Понимаешь? Один на один с системой. Но моралисты — бессильное стадо, они уже ни на что не способны в одиночку. Если их не устраивает собственная жизнь — пусть меняют свой гребаный Кодекс. Сейчас их действительно приперло — и у них наконец появился шанс. А ты хочешь его отнять. Котел уже кипит и готов взорваться, а ты ищешь предохранительный клапан, чтобы сбросить пар.

— Да ничего они не изменят! — в отчаянии воскликнул ПалСаныч. — Они так и будут срываться, и страдать, и умирать! Но ничего не смогут изменить! Потому что все они раздавлены непосильным грузом вины! И вот сейчас у нас появилась возможность снять этот груз, освободить их от вины, сделать наконец свободными! А ты… Ты просто самовлюбленный сноб, ненавидящий всех, не похожих на тебя!

— Профессор, ты же гуманитарий, — перебил его Кодер с досадой. — Ты лучше меня должен знать, что свободу нельзя вот так взять и подарить, что ее надо завоевать. В опасной борьбе. А иначе это получится не свобода, но очередная наебка.

— Для них это будет освобождение, — упрямо продолжал ПалСаныч, — по сравнению с тем, что есть… Им сейчас это нужно больше всего.

— Это прежде всего нужно Администрации, — возразил Кодер. — Сделать перезагрузку, обнулить счетчик грехов. Стравить пар. Чтобы потом начать все заново. Начать новый цикл, в точности такой же. И самое приятное для них — что ничего не надо менять. Пока снова не накопится критическая масса вины. А как накопится — опять найдут какого-нибудь дурачка…

— Какого дурачка? — не понял ПалСаныч.

— Тебя, — усмехнулся Кодер. — Ты что, еще не понял, зачем ты здесь? Как ты прошел в ад с последней моделью Макса, набитой секретными адресами и кодами? Нас же элементарно хотят развести. Сделать все нашими руками, а потом нас же объявить преступниками, устроившими теракт.

— Не может быть! — не поверил ПалСаныч. — Если бы Администрация или Комитет этого хотели, они сами давно стерли бы всю базу.

— В том-то и фишка, что они не могут, — терпеливо объяснил Кодер. — То есть базу-то потереть — это запросто; но они обязательно оставят где-то копии. Просто не могут не оставить, в этом их суть. Но главное — никто же не поверит, что нигде не осталось бэкапа. Понимаешь? Они ничего не могут сделать сами, для этого им нужны мы. Потому что только нам и поверят в таком деле. Когда из ада придет подтверждение — да, стерли, проверили, не осталось ни одной копии. Вот что им нужно.