Владимир Смирнов - /Soft/Total/ Антиутопия великого западного пути

Технически проект софт-тотал был реализован совершенно безукоризненно, как по учебнику. На каждом этапе люди получали именно то, чего действительно хотели — безопасность и удобство. Все больше безопасности и все больше и больше удобства. Никого ни к чему не принуждали, все делалось исключительно добровольно. Неприменение насилия делало невозможной любого рода организованную оппозицию — ей просто не на кого было опереться. В таких условиях никакое организованное сопротивление просто не могло возникнуть.

Тем не менее всегда находились отдельные критиканы, заявляющие об урезании личных свобод и всесилии Комитета. Можно было не обращать на них внимания, поскольку всерьез их никто не воспринимал. Но Администрация поступила иначе. Тема Большого Брата и всесильной охранки была выведена в топ. И после коротких, но бурных обсуждений начался стихийный сбор подписей под заранее подготовленным обращением к Комитету. Отвечая на предъявленные обвинения, пресс-секретарь Комитета еще раз подтвердил необходимость сбора данных о поисковых запросах, веб-серфинге и закачках, так как этого требуют интересы общественной безопасности. Но при этом, подчеркнул он, Комитет не претендует на монопольное владение этой информацией. Мы живем в прозрачном мире, где информация доступна всем.

Концепция прозрачного мира кардинально изменила всю систему контроля и манипуляций. Никогда прежде тотальное слежение не было возможным — из-за ограничения численности сотрудников Комитета. Теперь же все ограничения были сняты; численность уже не имела значения. Все следили за всеми, и каждый следил за каждым. Вернее, даже не следил, но в любой момент мог следить, что, в сущности, имело те же последствия. Практически общество перешло в режим самоконтроля. И самообслуживания при распределении личной вины.

Самая мягкая из общественных формаций оказалась и самой надежной…

Маша приезжала по выходным; их встречи не отличались особым разнообразием. Торопливые ласки, секс, короткие прогулки, отрывочные разговоры. За пределы зоны никто не выходил — зима уже вступила в свои права, и люк № 15 был погребен под снегом. Иногда они уединялись в старом заброшенном бункере, найденном КуДзу в одной из его долгих прогулок. Маша рассказывала о проблемах города, о невротической эпидемии; судя по всему, ситуация накалялась и грозила взрывом. ПалСаныч старался ее отвлечь, но это плохо ему удавалось; с каждым разом Маша становилась все более неулыбчивой и отрешенной. Иногда она пропускала выходные, но всегда звонила, чтобы предупредить. А в конце марта она просто исчезла; телефон, как обычно, не отвечал. ПалСаныч не находил себе места — но что он мог сделать? Маша не первый раз вот так внезапно выпадала из его жизни; и нельзя было предсказать, когда она вновь объявится и объявится ли вообще.

Как-то после ужина ПалСаныч подошел к Кодеру.

— Я хотел спросить… Ты же читал «Общество без насилия»? И как тебе?

Кодер чуть заметно поморщился.

— Просмотрел. Не понравилось. Все очень скомкано, примитивно и упрощенно. И очень похоже на ложь — даже там, где общая тенденция угадана верно. Ну и подтасовок немало, особенно в историческом обзоре. Пиратские партии там упомянуты вскользь, а о викиликсе вообще ни слова.

— Что такое викиликс? — не понял ПалСаныч.

— И ты не знаешь? — удивился Кодер. — Ладно, проехали. Короче, этот опус — типичная комитетская стряпня. По форме чуть ли не критиканство, а по сути весьма тенденциозная вещь.

ПалСанычу нечего было возразить; его напрочь сразил этот неведомый викиликс. Который, судя по всему, сыграл важную роль в социальной истории. И о котором он, завкаф социстории, сегодня впервые услышал. Кодер продолжал:

— А в конце твоя барышня и вовсе завирается — про обвал экономики и мегакризис. Какая у них экономика? Перекладывание бессмысленных бумажек в офисах и бесконечное пережевывание очевидного в универах. Да еще сфера услуг — парикмахеры, косметологи, визажисты. Это не экономика, это имитация экономики. Все реальное производство уже давно здесь, в аду. И ему ничего не грозит, насколько я знаю. Администрация боится совсем другого. Паники, социальных потрясений. Реальных изменений. А у твоей Маши получился какой-то роман ужасов — прощай, человечество, конец света на пороге.

— Но в городе уже паника! — перебил его ПалСаныч.

— Ничего, переживут, — небрежно бросил Кодер, — им это даже полезно.