Владимир Смирнов - /Soft/Total/ Антиутопия великого западного пути

Зрачки адаптировались, и ПалСаныч заметил на лацкане Машиного жакета значок резерва. От внезапной радости не осталось и следа; темная волна раздражения поднялась, стирая чудесный миг, внезапный свет и золотую вспышку волос. ПалСаныч недолюбливал резервистов; да и кто их любит. — Ну, Дима, удружил! Чтоб тебе, клоуну, весь день икалось.

— Здравствуйте, ПалСаныч! Я Маша. Дима Рогов должен был Вам сказать…

— Здравствуй, Маша. Да, Дима должен был мне сказать. Но не сказал.

— Но ведь Вы здесь? — Маша удивленно вскинула выгоревшие брови.

— Он должен был сказать, что ты из резерва.

— А это имеет значение?

— Вообще-то имеет. Зачем отнимать чужое время, ты же можешь защититься автоматом. Все резервисты так делают.

— Не все. Рогов защищался на общих основаниях, я знаю.

— Дима исключение, — ПалСаныч поморщился, вспомнив размазанную по лицу улыбку декана.

— Я тоже исключение, — Маша упрямо нахмурилась. Я привыкла все делать сама, и делать хорошо.

ПалСаныч невольно улыбнулся и почему-то представил ее маленькой девочкой, так же упрямо хмурящейся и топающей крохотной ножкой. Все-таки она была чертовски хороша. И она это знала. Просто физиологически было трудно возражать ей.

И чего я на нее взъелся? — подумал ПалСаныч, успокаиваясь и расслабляясь. — Одной работой больше, не суть. Все равно все их диссеры похожи как близнецы, компиляция из одних и тех же источников. А на Машу хоть смотреть приятно.

— Хорошо, скажи Диме, что я согласен. И перешли мне свои файлы, я посмотрю.

— Спасибо, профессор! — Маша благодарно улыбнулась и легонько прикоснулась к плечу ПалСаныча.

Подобная вольность для девушки была вполне допустима. Но, наверно, зря, — впервые в жизни подумал ПалСаныч. — Наверно, стоило бы запретить. Есть в этом что-то такое… Не то чтоб неприятное, но явно дискомфортное.

ПалСаныч вошел в комнату, на ходу снимая пиджак. На темной стене ненавязчиво засветилось меню, предлагающее войти в соцсеть или воспользоваться контекстным поиском. Через несколько секунд внизу замигал баннер, приглашая удовлетворить сексуальные потребности. Как и всегда, сработан он был весьма топорно; детали женской фигуры были совершенно неразличимы. Ясно было только, что на нем изображено что-то очень неприличное. ПалСаныч опустился в кресло, привычным жестом положил руку на пульт и так же привычно нажал тревожную кнопку — «Отправить сообщение в Комитет морального контроля».

Поговаривали, что инет процентов на семьдесят заполнен чистейшей порнографией — и вся она с незапамятных времен выкладывается в сеть исключительно Комитетом. Чтобы выявлять тех, кто рискнет пройти по ссылке к осуждаемому контенту. Впрочем, — подумал ПалСаныч, — вряд ли у нас еще остались такие идиоты. Так что сейчас, видимо, выявляют тех, кто своевременно не сообщает о замеченном порно-баннере.

В правом углу замигала иконка нового личного сообщения. Все как всегда — сначала проверка лояльности, потом личные сообщения, потом новости. ПалСаныч открыл почту; в ящике было то, что он и ожидал там увидеть. Маша Эпштейн «Общество без насилия: проблемы и перспективы». Снова подкатило смутное раздражение — придется тратить время на эту чушь. Прекрасная перспектива на вечер — разбор лозунгового энтузиазма. Пробивная девушка из резерва, разумеется, выбрала самую затасканную и проходную тему. На кой ляд ей это сдалось? Все здесь уже сто раз переписано и переговорено — единственной нерешенной проблемой общества без насилия остаются неврозы; как только эта задача будет решена, мы перейдем к следующей формации — идеальному обществу.

Ладно, теперь уже не отвертишься. ПалСаныч открыл документ, привычно скользнул взглядом по первой странице. Ну конечно, преамбула — стандартное начало. Сообщество гоминидов… Необходимость защищаться от агрессивных и сексуальных влечений… ПалСаныч листал страницы, привычно просматривая текст по диагонали. Общественные структуры… Формирование элиты… Элита действовала в собственных интересах, но это не мешало общественному развитию… ПалСаныч автоматически пометил абзац. Лучше убрать, если защита будет открытой. Хотя, если она хочет защищаться по линии резерва — фраза будет вполне допустима. Но почему тогда она обратилась к гражданскому профессору? Чего она вообще хочет? — ПалСаныч раздраженно кликнул на переход к первому разделу. Взгляд уцепился за конец преамбулы: «Но общество без насилия принципиально неспособно победить параноидальные неврозы, поскольку само же их порождает».