Йоханнес Зиммель - Любовь — всего лишь слово

Снова вступаю я:

— Это бессовестная ложь! Я сделаю все, чтобы ее выгнали из школы!

Нога. Веренина нога.

— Якобы вы часто встречались в городе. Да не волнуйтесь же вы, Оливер! Видите, что бывает, когда даешь отставку девушке. Теперь приходится расплачиваться.

— Господин Лорд, я надеюсь, мне нет необходимости оправдываться перед вами…

— Оправдываться? Дорогой друг, что за ерунда такая? Разве вы не заметили, как мы с Вереной привязаны друг к другу? Неужели вы думаете, что я поверю какой-то маленькой ревнивой дурочке, которая наплела мне, что вы любите мою жену? — Он сегодня беспрестанно смеется, достопочтенный Манфред Лорд. — Притом заметьте: как хитро все она придумала, эта фройляйн Геральдина! Из всех владельцев вилл во Фридхайме она избрала именно нас. Потому что моя жена так красива. Потому что всем во Фридхайме известно, как я ее люблю. Потому что теоретически — я повторяю: теоретически — возможно, что…

— Что?

— Что вы, Оливер, влюбились в мою жену. Да сядьте же вы, не будем разыгрывать мелодраму! Почему, собственно, вы не могли бы влюбиться в Верену? Или вы хотите ее обидеть?

— Что… что вы ответили Геральдине, господин Лорд?

— Ответил? Я — ей? За кого вы меня принимаете? Я велел ее выставить вон и категорически потребовал впредь меня не беспокоить. Я полагаю: есть определенные рамки, не так ли? Но какова маленькая стерва! Потребовалось два человека, чтобы выволочь ее из моего кабинета. Она кричала, что представит доказательства. Доказательства! Разве не смешно? Верена, дорогая, не надо ничего трогать! Я позвоню и позову Лео, чтобы он вытер, у него это лучше получается. Если не вытереть как следует, то на паркете остаются пятна. А вот и вы, Лео! Поглядите, что случилось! Моя жена уронила бокал…

— Моя дочь гениальна, — говорит миссис Дюрхэм. — В двенадцать лет она получила первый приз за участие в школьном самодеятельном спектакле. Затем пошла на сцену. В четырнадцать! Подумайте только, мистер Мансфельд, в четырнадцать!

Миссис Элизабет Дюрхэм шестьдесят четыре года. Она сама мне об этом сказала. Но стрижется, красится и одевается как сорокалетняя. Красная помада, черные крашеные волосы. Яркая, пестрая рубашка-распашонка, брючки «капри» в обтяжку, сандалии. Она уже трижды делала пластическую операцию. И это мне она сама сказала. Скоро будет четвертая.

Её лондонский врач осенью сделает из нее новую миссис Дюрхэм. Но только осенью, потому что прежде миссис Дюрхэм желает отдохнуть на Эльбе, куда и направляется, совершая весь путь в автомобиле! На Эльбу миссис Дюрхэм ездит каждый год. Это ее двенадцатая поездка.

Миссис Дюрхэм одинокая женщина. И, как все одинокие люди, она очень много говорит, когда предоставляется возможность. Она говорит с того самого момента, когда на окраине Флоренции остановила свой красивый «форд», заметив, что я стою с поднятой рукой, прося подвезти меня. Страшная жара. К счастью, у «форда» раздвижная крыша. Я вижу твердую серую землю, пинии, ослов, маленькие домики, обветшавшие здания и множество рабочих с отбойными молотками и кранами, ремонтирующих автостраду. Небо такое же голубое, как на фотографиях, которые мне показывала Верена, а я в Италии первый раз в жизни!

Четверг, 15 июня 1961 года.

Между предыдущей главой и этой образовался разрыв в несколько месяцев. Я скоро его ликвидирую. И прошу лишь немного подождать.

Миссис Дюрхэм отличный водитель. Мне здорово повезло. Всего каких-нибудь полчаса мне пришлось постоять на обочине с поднятой рукой перед тем, как она остановилась. И едет она — прямо-таки невероятное везение! — прямой дорогой на Эльбу. Она сказала, что через три-четыре часа мы будем в Пиомбино. А еще полтора часа спустя на острове, который она так любит и где ждет меня Верена. Очень непривычно и как-то даже странно ехать не за рулем, а сидеть рядом с водителем, после того как сам долго имел машину. Так вот: я сижу рядом с миссис Дюрхэм, а машины у меня больше нет. Мой «ягуар» стоит у «Коперра и Кє» во Франкфурте, выставленный на продажу. Покупатель пока еще не нашелся. Скоро я объясню, почему остался без машины.

— В четырнадцать ваша дочь была уже на сцене. Да это просто фантастика!

— Ведь правда? Мы так ей гордились! Кстати: ваш английский тоже фантастика, мистер Мансфельд! Откровенно признаюсь: рада, что встретила вас. Так скучно ехать одной. Я люблю, когда со мной попутчик, с которым можно поговорить. Так на чем я остановилась?