Йоханнес Зиммель - Любовь — всего лишь слово

Веренина мать умерла в сарае на окраине Кобурга. Уже в день бегства из родных мест у нее была температура. Она не сказала об этом и старалась, чтобы никто не заметил приступов колотившего ее озноба. Как только рассвело, прилетели самолеты, прошли на бреющем полете и расстреляли обоз. Умирали люди и животные. Многие, прежде чем умереть, часами кричали. Но не было никого, кто мог бы им помочь.

Снег был красен от крови. Оставшиеся в живых пешком потащились дальше. Взрослые несли детей. И все время самолеты на бреющем полете. Спасаясь от них, люди бросались в кюветы, в грязь, в лужи крови, на лед. Старый мастер, схватив Верену и Отто, лег сверху, прикрывая их. Мать Верены лежала рядом. Она сипела, задыхаясь. Только теперь все заметили, что она больна.

— Нам нужно двигаться дальше. В ближайший населенный пункт. Там должен быть врач. Там должно быть лекарство. Вам надо лечь в постель, госпожа Вильфрид, — сказал мастер, после того как налет закончился и люди, шатаясь, поплелись дальше.

В ближайшем населенном пункте не нашлось ни врача, ни постели. Жители закрыли перед беженцами окна и двери. Некоторые бросали из окон хлеб. Верене удалось поймать одну буханку. Какая-то женщина ударила ее в этот момент по лицу, и Верена выронила хлеб. Женщина стукнула Верену кулаком. Та зажала рукой кровоточащий нос и зажмурилась от рези в глазах. Открыв их, она увидела, как женщина удирает с хлебом.

И в следующем населенном пункте для них не нашлось ни врача, ни крова. Мать уже бредила. Она никого не узнавала. Мастер отдал одному крестьянину свои золотые часы и пять тысяч марок — все, что у него было. За это он получил маленькую убогую тележку и такую же убогую клячу. Но ехать они могли только ночами, потому что днем в небе постоянно были самолеты. Веренина мать бредила уже несколько дней.

Наконец они добрались до пригорода Кобурга. Они нашли пристанище в сарае. Дети остались с бредящей в жару матерью. А мастер отправился искать хлеб, картошку и врача.

Верена тоже попыталась выпросить хоть немного пропитания. Она оставила Отто с матерью. В одном из крестьянских дворов Верена попросила хлеба у массивного и страшно сильного мужика, открывшего ей дверь.

— Иди на кухню.

Мужик запер дверь и тут же разорвал на ней пальто и блузку.

— Он бил меня до тех пор, пока я уже не могла сопротивляться, а затем уже делал со мной все, что хотел, — рассказывает Верена. — Потом вышвырнул меня за дверь и крикнул вслед: «Здесь нет хлеба! Проваливай!» Это был первый мужчина в моей жизни. Мне еще не было и восемнадцати. Когда я возвратилась в сарай, моя мать уже была мертва.

Старый мастер вернулся, когда плачущая Верена сидела рядом с мертвой матерью. Он принес морковь, хлеб и картошку. И врача он тоже нашел. Тот обещал прийти попозже. Он пришел три часа спустя.

Последними словами Верениной матери были:

— Нужно было остаться.

Они похоронили Эдит Марию Магдалену Вильфрид, урожденную Элькенс. У них не было лопаты, чтобы выкопать могилу. Руками они засыпали покойницу снегом. В тот февраль 1945 года снега было много, его хватило на многих-многих покойников. Немцев, русских, американцев, англичан, поляков, бельгийцев, французов, голландцев, югославов, итальянцев и людей из многих других стран.

На маленькой тележке старый мастер довез Верену и ее брата до Франкфурта-на-Майне. Этот старый тертый калач использовал только лесные дороги и окольные пути, избегая безнадежно забитые главные дороги. Он воровал для детей и себя еду.

— Но всегда сначала он кормил нас, — рассказывает Верена. — Сам ел только то, что оставалось. А оставалось всегда немного.

В предместье Франкфурта был большой лагерь беженцев. Здесь они прожили до весны 1946 года.

Верене исполнилось восемнадцать лет. Она была красивой девушкой, одетой в лохмотья, с иссиня-черными волосами, горящими черными глазами и трагическим выражением лица. Один из американских солдат, охранявших лагерь, влюбился в нее.

— Его звали Джек, он был родом из Оклахомы, — рассказывает Верена.

Джек стал вторым мужчиной в ее жизни. Он не только обещал хлеб, но и приносил его, чудесный белый хлеб из самой лучшей муки.

Джек Коллинз приносил армейские пайки, картонные коробки с армейским провиантом, в каждой из которых, помимо основных продуктов, был шоколад, жевательная резинка и пара презервативов. Эти противозачаточные средства, впервые в жизни увиденные Вереной, Джек использовал для того, чтобы соорудить над высокими шнурованными ботинками красивый напуск брюк.