Курбандурды Курбансахатов - Сто монет (роман и повести)

— Кто прислал?

— Ханов.

— Вот как. Что ж, пусть ревизует.

— Почему — «пусть ревизует»?

— А почему — нет?

— А потому… потому, что ты коммунист!

Почувствовав, что Дурды Кепбан не на шутку рассержен, Тойли Мерген приостановился и серьёзно сказал:

— Коммунист. Ну и что из того?

— Коммунисту надо верить или нет?

— Вот ты куда хватил. — Тойли Мерген медленно двинулся дальше. — По-моему, это большой разговор, так вот на ходу мы ни о чём не договоримся.

— Почему не договоримся? — напал на бригадира Дурды Кепбан. — По моим представлениям, коммунист — самый добросовестный, самый чистосердечный человек. Мне кажется, что подозревать такого человека, ревизовать, проверять его — дело ненужное.

Тойли Мерген довольно долго молчал, потом спросил:

— Газеты читаешь?

— А?

Тойли Мерген повысил голос:

— Газеты, спрашиваю, читаешь?

— Читаю.

— Во вчерашнем номере нашей районной газеты есть интересный очерк. Называется «Настоящий коммунист». Видно, написал опытный человек. Если бы ты прочитал про этого «настоящего», то не стал бы напирать на меня со своими «почему».

Дурды Кепбан задумался. А Тойли Мерген продолжал:

— Так вот, Дурды, будут ещё пока и проверки, и ревизии. Если бы и у меня всё было так, как ты говоришь, мне не пришлось бы теперь ходить от одной двери к другой. И в этом не только моя вина. Мои ошибки тесно связаны с ошибками моих родственников. А ведь среди них есть и коммунисты, и комсомольцы. Вот так, Дурды. А за меня не беспокойся. Высоко держи голову. Промахи у меня были, и за них я расплачиваюсь. Но мы оба с тобой знаем, что никогда в жизни не тронули чужой копейки.

— Это верно! Это все знают.

— Если верно, — Тойли Мерген улыбнулся и положил руку на плечо главного бухгалтера, — не дожидайся отъезда ревизора и приходи вечерком, посидим… И, пожалуйста, забудь, что я тогда просил всех вас уйти, когда вы явились ко мне целой толпой. Настроение у меня было поганое. Не люблю, когда меня жалеют.

— Ой, о чём ты вспомнил, все уже давно забыли.

— Ну и хорошо. Приходи, есть о чём поговорить. Приведи и Эсена Сары. Заставим его на дутаре поиграть и анекдоты послушаем. Я сейчас к нему заходил, да мне не до шуток было.

— Сегодня приходи ты ко мне, — сказал немного повеселевший Дурды. — А то мой козлёнок покоя никому не даёт, сам прыгает в казан. И Эсена Сары позовём.

— Ну, раз козлёнком собираешься угощать, тут уж отказа не будет.

— Приходи, у меня тоже к тебе есть разговор.

— Какой ещё разговор? — Тойли Мерген сразу стал серьёзным.

— Надоело мне сидеть за столом.

— Надоело тебе или не надоело, а сидеть тебе за этим столом придётся, Дурды.

— Я зедь тоже твой родственник. Не следует забывать.

— Этим родством я могу только гордиться, Дурды. Но если ты уйдёшь, Шасолтан придётся трудно. Ты это понимаешь не хуже меня.

Солнце перевалило за полдень, когда Тойли Мерген пришёл домой. Акнабат сидела надутая и пила чай.

— Что ты так быстро вернулась?

— А я не собиралась там ночевать! — сказала она и, грохоча чайниками, поднялась. — Два умника, отец и сын, хорошую вы невесту нашли, куда лучше!

— А что тебе не понравилась в невесте, которую мы нашли? Рост или фигура?

Спокойный вид мужа распалил Акнабат:

— Мы там лишние. Там желающих и без нас много.

Хотя Тойли Мерген видел Сульгун один раз, она понравилась ему. Поэтому он спокойно продолжал:

— Это нормально. Желающих жениться на хорошей девушке и должно быть много. Тут — кто победит.

— Будь она хоть золотая, а мне она и за грош не нужна! — разбушевалась Акнабат. — Мой сын не переступит порога её дома! Пусть только придёт с работы, я ему покажу!

— Ну, что ты ему сделаешь? — не в силах сдержать улыбки спросил Тойли Мерген.

— Ты ещё смеёшься! А мне плакать хочется!

— Ну, скажи, что ты ему сделаешь?

— За волосы оттаскаю!

— Поможет ли?

— Или от матери откажется, или от неё!

После того, как перед ним был поставлен чай, Тойли Мерген снова заговорил:

— Будь я на месте Амана, я бы ни с кем совето-ваться не стал. Дело не в том, сколько парней хотят на ней жениться.

Акнабат усмехнулась:

— Ты хочешь сказать — дело в любви?

— Конечно! — улыбнулся Тойли Мерген и решил пойти на уловку. — Я ведь женился на тебе, хотя твои родные не хотели. А почему? Потому, что любил.

— Коли бы не хотели, не стали бы ждать семь лет, пока ты выплатишь за меня калым. И, пожалуйста, не уводи разговор с сторону. Говори о сыне!