Курбандурды Курбансахатов - Сто монет (роман и повести)

Ханали потянулся к нему, весь превратившись в слух и внимание.

Но Шатырбек не спешил говорить, обдумывая, стоит ли посвящать хозяина в детали. Наконец решил, что стоит: ведь не пойдет же он против воли самого шаха, а гоклены и их поэт не водят дружбы с ханом, это он знал точно.

С жадным вниманием выслушав его, Ханали поскреб грязными ногтями редкую бороду, задумался. Потом сказал, осмелев от доверия гостя:

— Значит, решили ждать… Не советовал бы.

Шатырбек, державший в руке пиалу с вином, удивленно вскинул брови.

— Уверен — ждать бесполезно, — продолжал хан. — Уж если отец, эта старая лиса, не дал прямого согласия, то Махтумкули наверняка откажется.

— Ехать во дворец?!

— Э, бек, плохо вы знаете этих людей. Что для них мидость шаха? Им бы только скакать по степи да стрелять из лука в джейранов. Работать не любят, приказам не подчиняются. Слышали, как они обошлись с векилом и сборщиками подати? Так чего же от них ждать?

Шатырбек сделал большой глоток, отставил недопитую пиалу шерапа, сказал уверенно:

— Нет, каким бы гордым ни был этот Махтумкули, он не устоит перед соблазном побывать гостем у самого шаха. И потом…

Он внезапно замолчал, вспомнив о своем давнем правиле не посвящать посторонних в тайны. Хан подождал, не закончит ли гость мысль, понял, что не дождется, и сказал:

— Махтумкули устоит.

— Ладно, — вдруг согласился Шатырбек, — пусть так. И что же думает обо всем этом хан?

Ханали наполнил пиалы, пододвинул к гостю поднос с пловом.

— Надо радоваться, что поэта не оказалось в ауле, иначе вы давно бы уже ехали назад, проклиная свою судьбу…

— Ты не знаешь Шатырбека, — грубо оборвал его гость. — Еще не было случая…

Но Ханали продолжал говорить, словно бы и не слыша его слов:

— …потому что Махтумкули не захочет ехать в столицу и, пока его окружают друзья — гоклены, вам не на что рассчитывать. А шах, я уверен, с радостью увидел бы его скорее мертвым, чем живым.

«О, как он его ненавидит!» — подумал бек и сказал:

— Я рад, что вы так ревностно хотите выполнить волю шаха. Только мне приказано доставить его живым.

— Все равно. Если он вернется в аул, вам его не взять. А по какой дороге он будет возвращаться, это известно. Встретить его в безлюдном ущелье и… — Ханали сделал жест, словно затягивал аркан на шее.

Кровь ударила в голову беку. И как это он, опытный в таких делах человек, доверился бумажке, пусть даже подписанной шахом? Неужели с годами он стал таким, что предпочитает лежание на ковре всему остальному? Нет, хан прав, надо действовать, надо идти навстречу судьбе, а не ждать, пока она вынесет свой приговор.

Шатырбек с неприязнью посмотрел на хозяина. Пусть он не думает, что бек придает большое значение его словам.

— Что же, я подумаю, — лениво потянулся гость. — Вы немного преувеличиваете, хан. Просто, видимо, насолил вам поэт, вот вы и… Спасибо за угощенье, мне пора.

— Куда же вы, бек? — всполошился Ханали.

Он вдруг подумал, что действительно вел себя неосторожно и бек, посланец шаха, невесть что подумает о нем. А ведь достаточно одного его слова…

— Отдыхайте, дорогой гость! Все здесь ваше.

Бек поднялся, отряхнул крошки с колен.

— В народе говорят: «Не задерживай врага, чтобы он не узнал твоей тайны; не задерживай друга, ибо он может опоздать туда, куда стремится». Прощайте, хан, рад был познакомиться.

Глядя из-под руки вслед удаляющимся клубам пыли, Ханали с тревогой думал о том, чем же окончится для него эта встреча…

Заскучавшие от безделья сарбазы спали под навесом, укрывшись кто чем.

Шатырбек отыскал взглядом того, со шрамом, облегченно вздохнул: сарбаз спал на спине, открыв рот, и муха ползла по губе, вздрагивая крыльями от дыхания.

Вдруг сарбаз сдавленно вскрикнул и сел, открыв мутные глаза… Муха лениво полетела над спящими.

Бек усмехнулся.

— Что-то приснилось? Говорят, что трус и во сне видит только страшное.

Сарбаз вскочил, вытянулся перед ним. Шрам на щеке потемнел.

— Я только что видел вас, — хрипло сказал сарбаз, тупо взглянув на бека.

— И что? — усмешка еще не сошла с лица Шатырбека. — Неужели я такой страшный?

— Э, пустяки, сон… — Сарбаз потупился.

— Нет, уж продолжай, раз начал, — нахмурился бек. — Как я тебе приснился?

Сарбаз помолчал, наконец собрался с духом.

— Я видел не вас, извините, — я видел ваши ноги. Они раскачивались на такой вот высоте от земли. А я стоял рядом на коленях, со связанными за спиной руками.