Курбандурды Курбансахатов - Сто монет (роман и повести)

— Мы ждём мать жениха.

— Дурды! — смеясь, сказал Тойли Мерген, обернувшись назад. — Ступай позови свою тётушку.

Дурды Кепбан не успел двинуться с места, как в дверях появилась Акнабат.

— Вот теперь всё в порядке! — воскликнула Марал и вышла из машины.

За ней вышла Сульгун. И тут кто-то бросил ей под ноги текинский ковёр.

Ослепительно белый свадебный наряд невесты был здесь в диковинку. Люди замерли, когда Сульгун, стройная и высокая, в развевающейся белой фате, оттеняющей тёмный разлёт её бровей, лёгкой походкой шла к дому.

Черноглазые девушки в красных платьях из кете-ни, прикусив губы, не могли оторвать от неё взгляда.

Тётушка Акнабат молча подошла к Сульгун и обняла её.

— Добро пожаловать, дочка! — сказала она. — Прости меня, сынок. Будьте счастливы! — И, погладив сына по голове, снова вытерла слёзы.

Тут появились Язбиби и Ильмурад с букетами белых и красных роз. Ильмурад отдал цветы Аману.

— Поздравляю, брат!

— Будьте счастливы! — Язбиби протянула букет Сульгун. — Пусть ваша жизнь будет такой же красивой, как эти цветы!

Хоть руки тётушки Донди и были заняты работой, глаза её не отрывались от невесты. Сидя в сторонке, рядом с мужем, она крошила мясо для плова. Когда её дочь преподнесла Сульгун цветы, старая Донди толкнула мужа локтем в бок и воскликнула:

— Погляди ка свою негодницу!

Не пошевельнув бровью, Илли Неуклюжий проговорил сквозь зубы:

— Нечего дочке жизнь портить, а потом людям завидовать.

Каландар Ханов прилетел в Ашхабад в полдень. Обычно он прямо с аэродрома ехал к тёще, зная, что будет желанным гостем. Но сегодня он там не смеет показаться. Поэтому, не раздумывая, Ханов отправился к своему односельчанину, известному хирургу Байры Оразову. В доме старых друзей всегда найдётся для него место.

Байры Оразов жил на южной окраине города, у подножия холмов, сливающихся где-то вдалеке с горами Копет-Дага, в собственном доме с садом и огородом.

Ханов вышел из такси, толкнул калитку и увидел друга. Он сидел в беседке, увитой виноградом, пил чай и просматривал газеты.

Услышав знакомый голос: «Профессор! Ты дома!» — Байры удивился:

— Каландар! Откуда ты! Как ты решился оставить район без хозяина? — говорил он, пожимая руку Ханову.

— Хватит с них и моих приказов, пусть действуют. А ты, как я погляжу, вместо службы сидишь себе в беседке и дуешь зелёный чай.

— Ты бы тоже сидел, если бы всю ночь оперировал.

— Что ты, я бы не выдержал и дня такой жизни.

— Такова у меня профессия, Каландар. И потом, сам знаешь, я не умею работать кое-как.

— Знаю, что в работе ты аккуратен.

— Приходится быть аккуратным, если имеешь дело с человеком, доверившим тебе свою жизнь. Держать и руке скальпель — это тебе не сидеть, развалясь, в кабинете и отдавать приказы.

— И это не легко. И это надо уметь.

— Да я шучу. Как жив-здоров?

— Бодрее человека не сыщешь! Да, кстати, поздравляю! — сказал Ханов и снова пожал руку друга. — Я очень обрадовался, узнав, что ты наконец-то защитился. Ты получил мою телеграмму?

— Получил. Спасибо.

— Хорошо, конечно, что ты стал кандидатом. А всё-таки ты, Байры, ленивый человек.

— Ленивый?

— Да, ленивый. Мне бы твои способности, я бы уже давно был доктором.

— Доктором? — улыбнулся Байры Оразов и почесал шею. — Дело разве в дипломе, Каландар? Не звания важны, а знания.

— Неужели Пурли Келдже больше тебя знает? Говорят, он уже рвётся в академики.

— Наверно, имеет право, раз рвётся.

— Скажи по правде, какая польза от твоей скромности?

— Уж вреда-то, во всяком случае, никакого.

— Нет, ты не меняешься, Байры. Тот же характер.

— Человек — не погода в горах, чтобы меняться. Посидим здесь или пойдём в дом?

— Какая разница, где сидеть. А жена дома или в школе?

— Джерен! — позвал жену Байры Оразов. — Иди сюда, поздоровайся с гостем.

Вытирая о фартук руки, на веранду вышла высокая женщина с тронутыми сединой волосами.

— Здравствуй, Каландар! — крикнула она. — Ты один? А где Шекер? Как она поживает?

— Здравствуй, дорогая Джерен-ханум. На сей раз я один пожаловал к вам. А как поживает Шекер, даже сказать не могу, не знаю.

— Что это значит, что случилось?

— Да так, вроде бы ничего особенного.

— Где она, Каландар?

— Возможно, у своей матери.

— У матери? Странно. Если она в Ашхабаде, почему же не показывается?

— Кто знает, может быть, вышла замуж.

— Перестань! — возмутилась Джерен. — Шекер не из таких. Сейчас заварю чай и поеду за ней.