Константин Кропоткин - Призвание - маленькое приключение Майки

— А по отчеству вас тогда как? — уточнила Майка.

— Петрович.

— Странно.

— Странно.

— А на картине вы иначе зоветесь.

Бородач с галстуком и лысиной был чрезвычайно похож на того человека с портрета, который указывал бабке, что «Все путем».

— Ох, уж эта Софья Львовна, — незнакомец смутился. — Недочет, признаю. Надо бы шагать в ногу со временем, следить за веяниями, облик менять сообразно эпохе, а я все не поспеваю. Дела-дела. Селестин меня уж сколько раз приглашал, говорит, надо бы принять меры, а мне все недосуг. Как считаешь, корявка, если я себе седину сделаю, будет не того? — он присвистнул. — Не слишком?!

— Если вы захотите поседеть, то это вряд ли будет заметно, — честно ответила девочка. Мужчина был слишком лысым, чтобы сделаться седым.

— Ты про плешь? — воскликнул Никифор, хлопнув себя по блестящему темечку. — Пустяки!

«А вот папа по-другому считает», — подумала Майка.

— …если надо, зарастим, сведем ее, немодную, под самый корень, будет все честь по чести, — протараторил весельчак. — Такую себе устроим белую гриву, что хоть стой, хоть падай, — он всплеснул руками, будто едва удерживая равновесие.

— Не надо падать, — испугалась Майка.

— Как скажешь, корявка, — ответил Никифор, вернув себе нормальное прямое положение. — Не надо, так не надо. Твое слово — закон. Не сейчас, конечно, но потом непременно-обязательно. Я так чувствую, — он расцвел в совсем уж счастливой улыбке. — Конечно, это даже мудро — походить без волос. Кто знает, какие нас ждут настроения?! Сегодня седина в голову, а завтра… Как там в песне поется? — он дернул бородкой в сторону утреннего солнца и тонким голосом пропел. — Отцвели уж давно, хризантемы в аду…

И произошло чудо — из ниоткуда в его руке нарисовался оранжевый жужик. Ратла выглядел еще ярче, еще пушистее, еще веселее. Отсутствие явно пошло ему на пользу.

— Поиграем? — Никифор кинул жужика Майке.

— Давайте! — подхватывая жужика, радостно ответила она.

И вот так стали они перекидываться апельсиновым Ратлой, а заодно и словами.

— Ты знаешь про одаренность? — замахиваясь, спросил Никифор.

— Знаю, — ловя, ответила Майка. — Одни поют, другие танцуют, третьи сочиняют стишки…

— …а еще, — он поймал Ратлу, — читают, пишут, рулят, думают, выдают, узнают, летают, произносят, толкают, вяжут, шьют, составляют, вымарывают. Одаренность встречается часто и не имеет четких границ. Например, одаренный слесарь может оказаться не менее одаренным землепашцем, потому что главное тут — иметь умные руки. Он тебе и кран починит, и поле вспашет — на всё мастер.

— Понятно, — жужик, снова оказавшись в руках девочки, довольно захихикал.

— Что меньше, одаренность или дарование? — задал Никифор новый вопрос.

— Дарование, — неожиданно для себя ответила Майка. — У него букв девять, а не одиннадцать.

— Тоже верно. По классификации «Детского мира» дарование меньше, чем одаренность, но гораздо содержательней. Можно даже сказать, что оно однобокое.

— Как рыба-камбала?

— Как золотая рыбка.

— Это как?

А жужик все летал. И туда, и сюда, то туда, то сюда.

— Прекрасный плотник может оказаться весьма посредственным водопроводчиком, а дивная певица популярных песен — жуткой чертежницей. Мир дарования более ограничен в пространстве, но зато весомей. Тебе все понятно?

— Вроде бы, — запыхавшись, ответила Майка.

— Дарование ценно не количеством, а качеством. Хотя, конечно, бывает так, что и количество не в ущерб качеству, но такие дароносцы рождаются редко. Аристотель, Леонардо да Винчи, Ломоносов… Мы знаем их всех наперечет:

— Цыплят по осени считают, — Майка сказала первое, что вспомнила про счет.

— А у нас считают по весне. Традиция такая: 19 мая — главный годовой прием, — сообщил Никифор.

— Жалко, все прошло уже. Позавчера.

Ратла на полпути замер и, шмякнувшись на землю, закатился за девочкину туфельку.

— Нет, все еще только начинается, — успокоил ее Никифор. — Мы хоть и работаем по старинке, но в учебные процессы вмешиваемся редко. В этом году главный весенний утренник перенесли на 21-е. Тоже очень хороший день. Тебе не кажется?

— День, как день, — пожала плечами девочка.

— Ты так думаешь?

— 21 мая много всего произошло, — сказал Никифор. — Например, в 1712 году в этот день столица России была перенесена из Москвы в Петербург.

— Ничего себе! — поразилась Майка.

— А за 210 лет до этого умер Христофор Колумб.