Кейт Мортон - Далекие часы

— Быть может, хватит на сегодня. — Я постаралась вложить в голос побольше доброты. — Если хотите, продолжим завтра.

— Не стоит, мисс Берчилл. Я почти закончила.

Она встряхнула портсигар и выбила на стол последнюю сигарету. Спичка загорелась не сразу; наконец в полумраке замерцал огонек сигареты.

— Теперь вы знаете о Сайксе, — заметила она. — А о том, втором, не знаете.

О том, втором. У меня перехватило дыхание.

— По вашему лицу видно, что вы понимаете, кого я имею в виду.

Я напряженно кивнула. Раздался оглушительный раскат грома, и я содрогнулась. Моя записная книжка вновь раскрылась как бы сама собой.

Перси глубоко затянулась и с кашлем выдохнула.

— О друге Юнипер.

— Томасе Кэвилле, — прошептала я.

— Он приехал в тот вечер. Двадцать девятого октября сорок первого года. Запишите это. Он приехал, как и обещал ей. Только она так и не узнала об этом.

— Почему? Что случилось?

Дойдя до края откровения, я словно отказывалась слышать правду.

— Разразилась гроза, почти такая же, как сегодня. Было темно. Это был несчастный случай. — Перси еле шевелила губами, и мне пришлось наклониться совсем близко. — Я приняла его за грабителя.

Вот это да! Я просто утратила дар речи.

Лицо ее было пепельным, и в его морщинах я прочла десятилетия вины.

— Я скрыла от всех. Тем более от полиции. Я опасалась, что мне не поверят. Решат, что я выгораживаю кого-то другого.

Юнипер. Юнипер и приступ жестокости в ее прошлом. Скандал с сыном садовника.

— Я позаботилась обо всем. Сделала, что смогла. Но никто ничего не знает, и это пора исправить.

Увидев, что она плачет и слезы безудержно катятся по ее старому-престарому лицу, я была потрясена. Потрясена, ведь это была Перси Блайт, но не удивлена. Не удивлена после ее долгого рассказа.

Две смерти, две тайны; мне много предстояло обдумать… так много, что у меня перед глазами все плыло. Мои чувства смешались, будто акварельные краски; я не ощущала ни гнева, ни страха, ни морального превосходства и уж точно не прыгала от радости, выяснив ответы на свои вопросы. Мне было грустно, и только. Я была расстроена и беспокоилась за старую женщину, которая сидела напротив и оплакивала горькие секреты своей жизни. Я не могла облегчить ее боль, но не могла и просто сидеть и смотреть.

— Пожалуйста, — вымолвила я, — пойдемте. Я помогу вам спуститься.

И на этот раз она безропотно согласилась.

Я бережно поддерживала ее по пути. Мы медленно и осторожно шли по лестницам. Она не пожелала выпускать трость из рук, и та тащилась за нами, шаг за шагом отмечая продвижение унылым стуком. Мы обе молчали, слишком уставшие для разговоров.

Когда мы достигли закрытой двери желтой гостиной, Перси Блайт остановилась. Она собралась благодаря одной лишь силе воли, выпрямилась и стала на добрый дюйм выше.

— Ни слова сестрам, — предупредила она.

Ее голос не был злым, но я вздрогнула от его мощи.

— Ни слова, слышите?

— Поужинайте с нами, Эдит, — безмятежно предложила Саффи, когда мы появились в дверях. — Я приготовила побольше еды, когда вы задержались допоздна.

Она весело взглянула на Перси, однако я видела: она озадачена и недоумевает, что это ее сестра обсуждала со мной целый день.

Я запротестовала, но она уже ставила тарелки на стол, а на улице хлестал дождь.

— Разумеется, она останется, — заявила Перси.

Она отпустила мою руку и медленно, но уверенно направилась к дальнему концу стола. Добравшись до места, она повернулась и взглянула на меня, и в электрическом свете комнаты я оценила, как тщательно, как замечательно она собралась с духом ради сестер.

— Я заставила вас работать вместо обеда. Меньшее, что мы можем сделать, — накормить вас ужином.

Мы поужинали вчетвером. Главным блюдом была копченая пикша, ярко-желтая, склизкая и едва теплая. Пес, который все же сыскался в глубинах буфетной, большую часть времени пролежал на туфлях у Юнипер, и она кормила его кусочками рыбы с тарелки. Гроза не утихала, а, напротив, разошлась еще сильнее. Мы съели десерт — тосты с вареньем, выпили чай, потом еще раз чай, и наконец темы для дружеской беседы иссякли. Лампы изредка мигали, намекая на возможное отключение электричества, и каждый раз, когда они снова разгорались, мы обменивались ободряющими улыбками. Тем временем дождь лил с карнизов и барабанил по окнам.

— Что ж, — наконец произнесла Саффи. — Мне кажется, у нас нет иного выбора, кроме как постелить вам постель и оставить на ночь. Я позвоню в фермерский дом, предупрежу.