Эрленд Лу - У

— Отлично! — говорю я. — Тут есть все, что нужно! Молодой человек, которого преследует полиция, и девушка, оставшаяся сиротой без отца. Действительно, в этом что-то есть. Я совершенно уверен.

В первый раз за все время дрова для костра принялся подтаскивать Эгиль. Он желает, чтобы костер был как можно больше, чтобы команда на судне скорее заметила нас, если вдруг они прибудут после наступления темноты.

— Мы же не хотим, чтобы они проплыли мимо, — говорит Эгиль, глядя на все выше разгорающийся костер.

Мы сидим и смотрим на Эгиля. Он без устали подносит дрова и подбрасывает их в огонь.

— Необыкновенное было время, — говорит Мартин. — Похоже на затянувшийся пикник. Мне было тут хорошо, но я не очень уверен, что я из него вынесу. Например, я думал, что с исследовательской работой мы управимся авралом. Как в университете. Но тут все с треском провалилось. Этот остров словно избитое клише рая. В семидесятые годы многие наклеивали у себя на дверях такие картинки пальмовых островов. Вот это как раз такой остров. Вроде бы лучше некуда и в то же время не то. Тут красиво, но жарко и утомительно. Трех недель хватило, чтобы почувствовать — все, хватит, пора домой. И в то же время мало, чтобы на людей это произвело впечатление. Чтобы произвести соответствующее впечатление, нужно хотя бы десять недель. Это закон буравчика. Я могу теперь вычеркнуть один из пунктов в списке того, что я планировал в жизни. И это хорошо. Освобождается место для чего-то более крупного, о чем я буду мечтать. Ведь всегда найдется, о чем мечтать. Когда меняем одну мечту на другую, всегда ощущаешь разочарование, но это пройдет. Мне уже не впервой. Я перестал этого бояться. Я всегда в таких случаях думаю, как на моем месте поступил бы мой отец. И меня утешает мысль, что тут уж и ему пришлось бы выбросить на ринг полотенце.

Как говорит Ким, он думал, что, попав на необитаемый остров, мы постараемся прожить это приключение в чистом виде. А мы, как ему кажется, вели себя по отношению друг к другу совсем как дома. Он ощущает такое спокойное и просветленное состояние, какого не испытывал уже много лет, однако и у него тоже осталось разочарование. Мы слишком мало разговаривали друг с другом. Слишком много валяли дурака. Это действует разрушительно. И наводит скуку.

Я беру слово, чтобы возразить, и говорю, что Киму никто не мешал проживать экспедицию в чистом виде. И обвинять нас — несправедливо с его стороны. Мы мальчишки, вот и дурачимся. Ничего нового в этом нет. Если ему не нравилось, надо было прямо сказать.

Ингве говорит, что все было монотоннее и скучнее, чем он ожидал. Но в то же время это дорогого стоит, хотя он и не может четко сформулировать почему. Он чувствует, что со временем эта поездка будет приобретать для него все большее значение. Во всяком случае, он надеется. А еще ему кажется, что мы должны были серьезнее отнестись к научным исследованиям. За то, что получилось, никто из нас не войдет в учебник истории. Но может быть, и ладно. На что нам это надо! Ясно же было с самого начала — весь проект был нереалистичным. Ну вот, по крайней мере, теперь это сказано. Кроме того, он надеялся и верил, что сможет обдумать свою жизнь и понять что-то, чего не понимал раньше, до нашей поездки, что это получится как-то само собой. Но этого не случилось. И отсюда разочарование.

Я защищаю наш проект, говорю, что я согласен, мы действительно поставили очень высокую планку, но нельзя сказать, что это было нереалистично. Планку всегда нужно ставить высоко. А упадешь, так упадешь. Это в правилах игры. Каждый день кто-то разоряется. Если ты боишься поражения, то и победы тебе никогда не видать. И к тому же ведь тут еще не сказано последнее слово. Откуда мы знаем, а вдруг наши маленькие открытия окажутся новым словом в науке. Например, политический эксперимент. Его можно разработать и продать промышленникам за головокружительную сумму. Они любят такие штуки. Покупают не глядя.

Руар вполне доволен. Ему тут пожилось хорошо. Сейчас, конечно, уже надоело, а вообще было здорово. Он наловчился мастерить мормышки, а по кулинарной части поэкспериментировал с тропическими ингредиентами. Дальше его амбиции и не взбегали. И еще — удалось вынести сексуальное воздержание. В общем и целом. Иного он от себя и не требует. Но вот ночи были отвратительные. Иногда впору казалось улечься в воду у берега в позе зародыша и завыть. Руар попал в точку. Лили дожди, и свирепствовали тучи комаров. Жарко, влажно, и всюду комары. Куда это годится!