Хелен Девитт - Последний самурай

ХК очутился в сердце Синьцзяна, на восток Монголия, на запад Казахстан и Кыргызстан, но, куда идти, он не знал.

Перед самым тупиком он спрыгнул с поезда и зашагал. Он шел на север, пока ничего не решая, и тут ему снова повезло. Он добрался до деревни, и тамошние жители немножко походили на спасенного ребенка.

Поначалу ХК хотел пристроить ребенка в какой-нибудь дом, но люди глядели на ребенка и качали головами + хотя он едва понимал местный диалект, похоже, говорили ему, что ребенок этот с запада.

Карт не достать. Денег на верблюда не хватало. И они двинулись пешком.

Они перешли границу, и никто их не остановил, и шагали дальше, и местность становилась все непролазнее.

Шли они очень медленно, потому что быстро ребенок не умел.

Они странствовали много месяцев и наконец вышли на равнины, где паслись лошади. Вдалеке виднелось какое-то становище. Они направились туда, оба полумертвые.

Они вошли в становище, но там не оказалось мужчин. Женщины стряпали или чинили одежду. Мужчина и мальчик застыли среди юрт, и постепенно все вокруг замолчали.

Потом издали на них взглянула женщина. Черные волосы ее были жесткие, как у пони; лицо широкоскулое, настоящая монголка. Она пристально уставилась на мальчика и наконец приблизилась. Мальчик кинулся в ее объятия и заплакал, и она тоже заплакала. Потом отстранилась и ударила мальчика по щеке, и закричала, и заплакала снова. Мальчик упал в грязь. ХК помахал. Женщина посмотрела на него, ни слова не говоря.

ХК показал на изрезанные ноги мальчика, и женщина посмотрела на него, ни слова не говоря. ХК показал на себя, затем на котелок с едой, и женщина плюнула ему под ноги.

Наконец другая женщина накормила ХК. Пока он ел, никто не произнес ни слова, и до самого вечера в становище царила мертвая тишина.

Мужчины вернулись с охоты, и никто ничего не сказал, и в конце концов ХК уснул на соломе с лошадьми, и никто ничего не сказал — не возразил, не пригласил в юрту, и мальчик спал вместе с ним.

ХК прожил там восемь лет. Первые пять с ним никто не заговаривал, и, если говорили между собой, а он подходил, все замолкали, но на пятый год он пережил ужасное разочарование.

Отчего-то ХК вспоминал о РД, который строил свой метод греческого произношения на авторитетном труде У. С. Аллена Vox Graeca [115] Уильям Сидни Аллен (1918–2004) — английский филолог и лингвист, специалист по индоевропейской фонологии; «Греческий голос: классическое греческое произношение» ( Vox Graeca: The Pronunciation of Classical Greek, 1968) — один из его трудов по этому предмету. . Самоучка РД всегда подчеркнуто произносил греческие слова с тоновыми ударениями, отчего его никогда никто не понимал. Вспоминая РД, ХК спустя пять лет жизни в племени сообразил, что язык у них индоевропейский, но отфильтрованный через китайскую систему тонов до такого состояния, что ничего похожего он никогда не слыхал. Он теперь умел различать некоторые слова. Сплошное расстройство, после стольких-то выученных языков, но он остался еще на три года, и в итоге с ним подружились, и язык он освоил.

А потом ему пришлось уйти.

Племя кочевало, как все кочевники, и перешло на территорию, из-за которой цапались Советский Союз и Китай. Остановились у деревни, которую обе стороны сурово покарали за то, что не внедряла государственную политику и не выражала преданности. Как-то раз неподалеку от становища в пустыне упал самолет; в надежде предотвратить санкции сверху деревенские арестовали выживших за шпионаж. Шпионов бросили в каталажку и для пущей эффектности побили.

Надо что-то делать, понял ХК. Он подозревал, что китайского арестованные не знают, и пошел в тюрьму побеседовать с начальством. Когда пришел, ему велели прийти завтра. Когда вернулся в становище, оказалось, что племя исчезло.

Тюрьму дурно построили и дурно охраняли. ХК вломился туда и освободил арестованных. Решил, что лучше всего им идти на юг, пробираться в Индию. Он уже десять лет не слышал европейского языка, складывать губами прежние слова было почти невыносимо, но деваться некуда.

Сибилла подперла голову рукой. Похоже, слова во рту ее утомили. Потом она все-таки продолжила.

Переход на юг был очень тяжелый, и в дороге трое погибли. Выжившие в конце концов пришли в британское консульство в Пешаваре и потребовали репатриации. ХК едва не завернули: у него, понятно, не было никакого паспорта, никаких удостоверений личности, и его, поскольку он пропал на семь лет, официально числили погибшим. Однако, к счастью для ХК, выяснилось, что британским консулом в Бомбее служил человек, у которого он не раз вырывал всякие премии на экзаменах. Позвонили по межгороду, ХК прочел наизусть свой перевод на греческий «Зверек проворный, юркий, гладкий», и консул в Бомбее сказал, что на такое способен лишь один человек на свете. Это не совсем правда, наверняка РД тоже справился бы, но ХК предпочел не спорить.