Хелен Девитт - Последний самурай

«Вариации для фортепиано» подошли к концу ровно через шесть минут, и все зааплодировали. Ямамото ушел со сцены, и объявили антракт.

Я купила Людо мороженое и прочла напечатанную в программке шотландскую балладу «Эдвард».

Антракт подошел к концу. На часах было около 21:00.

Мы вернулись в зал, и восемь из каждых десяти слушателей негромко и коротко хихикнули один за другим. На сцене появилось много нового. Куча барабанов, и стойка с колокольчиками, и два стакана воды на подставке — сразу все и не разглядишь. Ямамото вышел на сцену, все зааплодировали, а он сел и заиграл.

Поначалу я решила, что он играет соч. 10 № 1 на тему старошотландской баллады «Эдвард» — я это раньше не слышала. Через некоторое время до меня дошло, что он делает иное. Он снова и снова играл пару тактов — пять-шесть аккордов. Я понятия не имела, есть ли они в соч. 10 № 1. Иногда встречаются картины, где художник наложил краску на холст, а потом почти все соскоблил; поначалу Ямамото соскабливал звук, пока не осталось почти ничего, но и тишайший звук умирает на фортепиано + 9 или 10 раз на разных стадиях этого умирания он нажимал педаль, и на фоне первого аккорда в разных состояниях звучали другие, или он нажимал демпфер, или вообще педали не трогал. Не поймешь, что происходит, — я подумала, может, эта фраза и впрямь из соч. 10 № 1 и полагается услышать, что это вариации, и в некотором смысле они были вариациями, однако произведением не были. Это продолжалось минут 20 или полчаса. Затем пауза, а затем он принялся делать то же самое с другой фразой. Это продолжалось минут 20 или полчаса. Затем пауза, а затем он заиграл произведение, которое, пожалуй, могло оказаться соч. 10 № 1 на тему шотландской баллады «Эдвард», и в ней действительно обнаружились две фразы, которые он играл последний час. Это продолжалось семь минут. Он доиграл, и все зааплодировали.

Ямамото встал + подошел к барабану в глубине и ударил, и в отзвуках тихого грома вернулся к фортепиано и сел и заиграл соч. 10 № 1 ре-минор. Это продолжалось пять минут. Он закончил, и все зааплодировали, и толпа народу ушла.

Было где-то 22:15. Людо сказал Он же это уже играл и я сказала Да и он сказал А зачем опять и я сказала Я потом объясню а кто-то засмеялся и сказал, что не прочь посидеть в уголке и послушать. Людо снова углубился в «Зов предков».

Следующие семь с половиной часов Ямамото играл соч. 10 № 1 ре-минор + иногда он играл пять раз подряд совершенно одинаково но под колокольчик или электродрель а один раз даже под волынку а иногда играл так под одно и сяк под другое. Одни звуки извлекал сам, другие ставил в записи, и по прошествии шести с половиной часов перестал переставать и запускать другие звуки: включилась пленка + он играл. На пленке гудели машины, шелестели шаги + разговаривали люди, а он девять раз сыграл под нее соч. 10 № 1, и ты, естественно, понимал, что на самом деле не слышишь, как он играет или лаже как поступает с теми двумя фразами. В 5:45 пленка закончилась и баллада закончилась, и секунд на 20 наступила тишина, а потом он сыграл, чтобы мы услышали после тишины и на фоне тишины. Это продолжалось шесть минут, а потом он доиграл, и на миг наступила тишина, а потом он положил руки на клавиши.

Ты ожидал в 60-й раз услышать соч. 10 № 1 ре-минор, но он потряс тебя, почти без пауз сыграв соч. 10 № 2 ре-мажор, соч. 10 № 3 си-минор и соч. 10 № 4 си-мажор, и каждое ты слышал всего единожды. Как будто сначала иллюзия внушала тебе, что можно получить нечто 500 раз и ни от чего не отказываться, а потом Ямамото сказал Нет, есть только один шанс прожить жизнь, что упало, то пропало, хватай момент, пока не улетел, я слушала эти три баллады, и по щекам текли слезы, у каждой баллады всего один шанс быть услышанной, если ошибся, значит балладу сыграют всего единожды с ошибкой, если и есть способ сыграть ее иначе, ты услышал то, что услышал, а теперь пора домой.

Три баллады закончились минут через 20. Он снял руки с клавиш, и в зале повисла гробовая тишина.

Наконец он встал и поклонился, и ему зааплодировали 25 человек оставшихся в зале. Он вышел на середину сцены, взял микрофон и сказал:

Я думаю, поезда уже ходят. Надеюсь, вы благополучно доберетесь домой. Спасибо, что остались.

Он положил микрофон + подошел к стойке с двумя стаканами воды + отпил из одного, а потом отставил стакан и ушел за кулисы.

Я подумала: Как ему теперь вновь играть для публики?

Я задумалась, как лучше добраться домой, перейти реку и сесть на Дистрикт или, может, проще пешком до Тотнэм-корт-роуд + сесть на 8-й, + потом вспомнила, что с последнего своего похода на концерт успела переехать + теперь у меня есть сын. Этот факт ускользнул от моего внимания, потому что кресло рядом со мной пустовало.