Борис Палант - Дура LEX

— И для этого тоже. Не сомневайся, что работники Налоговой службы уже осведомлены о цене одного вызова. Затем они будут исходить из презумпции того, что Наум занят обычным рентабельным бизнесом. Они быстро подсчитают его транспортные и гостиничные расходы. У них не будет только данных о том, сколько он платит израильтянину и капитану. Конечно, если они знают об их существовании. Но они предположат, что кому-то он все же должен платить за вызовы и их доставку в СССР, и выйдут примерно на те же цифры, что и мы насчитали.

— Значит, Наум не заплатил налоги примерно с двухсот сорока тысяч долларов, — подытожил я. — Что ж, если коса найдет на камень, с половиной своих сбережений он должен будет расстаться. Плюс штрафы за задержку выплаты налогов плюс проценты на задержанные выплаты.

— Ну, это мы еще посмотрим. Да и дело не только в финансовых потерях. Людей сажали в тюрьму и за меньшие суммы. Ты знаком с Пятой поправкой Конституции США?

— Конечно. Человек имеет право не отвечать на вопросы, если ответы могут быть использованы против него.

— Абсолютно верно. Так вот, я возьму на себя Налоговую службу, а ты ФБР. Мы разрешим Науму ответить на вопрос, как его зовут, и это все! На все остальные вопросы у нас будет только один ответ — Пятая поправка! — Мистер Гольдберг вдруг помолодел, руки его перестали дрожать. — А хотят, чтобы Наум все рассказал, — пусть предоставят ему иммунитет против уголовного преследования. Тогда у Наума не будет выхода, он должен будет все рассказать, но за это ему ничего не будет. Да, ему придется заплатить налоги; скорее всего, мы отобьем штрафы, но он в тюрьму не пойдет! Ты знаешь, что значит для шестидесятилетнего человека сесть в тюрьму на несколько лет?!

— Мистер Гольдберг, я никогда еще не представлял человека на допросах ФБР. Неужели я должен запретить Науму отвечать на вопросы, касающиеся его адреса, его семейного положения?

— Послушайте, молодой человек, — Гольдберг вскинул очки на лоб, — я же сказал, что мы разрешаем только назвать свое имя, и даже в этом вопросе я взял бы Пятую поправку, учитывая антрепренерские наклонности нашего клиента. Вот, например, о женитьбе — откуда вы знаете, что он не оформил с женой фиктивного развода? Или насчет места жительства — откуда вы знаете, какой адрес или адреса он сообщает в различные организации? Нет, давайте уж брать Пятую поправку по всем вопросам, за исключением имени. Теперь — наш гонорар. За присутствие на допросе Наум нам заплатит десять тысяч долларов: пять вам, пять мне. Если после допроса его все-таки привлекут к уголовной ответственности, он заплатит нам еще десять тысяч за работу на подготовительном этапе, и если мы с прокурором не договоримся до суда и суд все же состоится, Наум нам заплатит еще десять тысяч за представительство на суде.

Наум согласился на наши условия с радостью. Дочь Ира, которая сопровождала Наума на встречу со мной и мистером Гольдбергом, сказала:

— Так вам, адвокатам, выгодно, шоб был суд, вы же там все заодно. А шо мой папа такого сделал, шо такие деньги? Он делал, шоб людям хорошо было и шоб все были довольны.

В ближайшем баре я объяснил Науму суть Пятой поправки Конституции США. Наум выпил пару фужеров коньяку и рассказал мне, как он из Греции совершил тайный вояж в Одессу. Еще из Афин он позвонил в Одессу своей сестре, чтобы она его встречала на пристани. И вот корабль причалил, а Наума с его грин-картой, но без советской визы на берег не пускают. Смотря увлажненными глазами мимо меня, он вспоминал:

— Стою я, блядь, на палубе, а сестра на берегу. Смотрим мы друг на друга, плачем. И пью я водку из бутылки, как воду.

Встреча с представителями ФБР и Налоговой службы проходила в одном из кабинетов на Федерал Плаза, 26. В этом здании размещаются Иммиграционная служба, ФБР и еще ряд федеральных агентств. С одной стороны стола сидели агент ФБР и агент Налоговой службы, напротив — Наум, слева от него я, справа — мистер Гольдберг.

Мистер Гольдберг сразу заявил, что его клиент честнейший человек. Да, он допускает, что у государственных служб могли возникнуть вопросы, и он с радостью разрешит своему клиенту на них отвечать, если ему предоставят иммунитет против уголовного преследования.

В иммунитете Науму отказали тут же. Стенографистка привела Наума к присяге («правду, только правду и ничего, кроме правды»), и агент ФБР приступил к допросу.

— Ваше полное имя?

Наум представился, не забыв назвать и отчество.