Борис Палант - Дура LEX

Я понял, что в случае катастрофы множество профессий окажутся просто ненужными. Я не знал, молчит ли телефон потому, что нет связи, или потому, что нет клиентов. Я был потрясен случившимся, даже тем, что все расходы по подготовке теракта уложились всего в полмиллиона долларов.

Есть что-то приятное в пустом офисе: когда нет клиентов, нет работы. Не хочется суетиться, куда-то ходить, звонить. Несмотря на то, что на прием не был записан ни один человек, я все равно приходил в офис и просто сидел, пил кофе, читал. Интернет в офисе не работал, связи с миром почти не было. Людей на улице было мало — в воздухе ощущался нездоровый запах, просто запах болезни. Встретил на улице сапожника Яшу, которому оформлял бизнес несколько лет назад. Его будка была на Черч-стрит, всего в трех кварталах от Всемирного торгового центра. Яша шел подавать заявление на финансовую помощь. Я надеялся услышать какую-нибудь мудрость от простого бухарского сапожника, мне хотелось посмотреть на все произошедшее под каким-то иным углом, но Яша ничего умного не сказал, а только спросил, как лучше заполнить анкету на получение помощи. Стало понятно, что профессия адвоката имеет шанс выжить даже в экстремальных условиях. Идя обратно в офис, я обратил внимание, что с улиц исчезли сосисочные тележки. В самом деле, какой ненормальный будет покупать радиоактивную сосиску, пахнущую сгоревшим компьютером и пеплом секретного досье ФБР? Ходили слухи, что, помимо секретных досье, ФБР хранило во Всемирном торговом центре слитки золота.

Я читал рассказы Кортасара, когда раздался звонок и мужской голос без брайтонского певучего акцента спросил, занимаюсь ли я страховками.

— Не занимаюсь, — грубо сказал я и уже готов был бросить на рычаг трубку, но услышал крик:

— Не бросайте трубку, это важно!

— Я же сказал, что не занимаюсь никакими страховками, — уже мягче повторил я.

— Понимаешь, друг, брата убили, а страховая компания не хочет бабки выплачивать. Мне тебя посоветовали, помоги с них бабки получить, я уже три года с ними воюю.

— А на сколько брат был застрахован? — полюбопытствовал я.

— На лимон.

— И кто бенефициар страхового полиса?

— Как кто? Я, его брат. Мы друг друга застраховали на миллион долларов, когда начали в Россию по делам ездить. Ну, его в нашей родной Рязани и пристрелили. Восемьдесят пулевых отверстий в «жигуленке» насчитали, больше двух рожков из «калаша» по нему выпустили.

— Приезжайте сейчас, — сказал я.

Апатию будто рукой сняло. К запаху гари примешался еще один весьма приятный запах.

Через час Валентин был у меня в офисе со всеми документами. Лет ему оказалось около тридцати, и выглядел он как серебряный призер чемпионата по борьбе без правил. Золото он бы никак не получил, потому что у чемпиона глаза должны быть другие — холодные, безжалостные. У Валентина глаза были нормальные. Остальные параметры — рост, вес, размер башки и квадратность подбородка — были чемпионскими, даже взгляд с небольшой нахальцей.

Валентин разложил на столе фотографии — «жигуленок», превращенный в сито, брат Кирилл, очевидно, в прозекторской, со страшными кровоподтеками на лице и по всему телу, похороны. Над гробом стоят отец и мать, Валентин, священник. За фотографиями последовали документы: свидетельство о смерти, отчет патологоанатома, свидетельство о захоронении, страховой полис на миллион долларов.

— Почему страховая компания отказывается платить? — спросил я. — Ведь все документы вроде бы есть, что им еще нужно?

— Они считают, что Кирилла на самом деле не убили, что все эти снимки являются подделкой, то есть снимки настоящие, но мы на них притворяемся. Что батюшка липовый, что свидетельство о смерти куплено, а «жигуленок» мы сами изрешетили и краской внутри побрызгали.

— А какие у них основания так считать?

— Никаких. Они просто считают, что все русские мошенники. Начитались книг про русских и теперь думают, что мы на все способны.

— Вы исправно платили взносы за страховку? Когда вы ее приобрели?

— Когда начали крутить бизнес с Россией, примерно за год до убийства. Мы поняли, что там очень стрёмно, и купили страховки. У меня семья, у Кирилла никого нет, так что все бабки мне причитаются, а я уже сам старикам помогать буду. Вы же видите — на фото молодых баб нет. Кирилл встречался там с одной, но она на похороны не пришла.

— А как вы оказались в Америке?

— У нас у обоих грин-карты. Не поверите, но мы оба свои грин-карты в лотерею выиграли. Два брата в один год выигрывают грин-карты! Мы вообще везучие были.