Борис Палант - Дура LEX

— Так я, девочки, сюда и ехала. Лева мне всю поездку оплатил, теперь я должна ему отработать.

— Сколько же тебе для этого времени понадобится? — спросила Зинка.

— Не так уж много. Танцовщицы платят Леве по восемьсот долларов в неделю, остальное — себе.

— Что остальное? — не поняла Зинка. — Не он тебе платит, а ты ему?

— Конечно, так везде. Ты берешь чаевые, а в конце недели расплачиваешься с Левой. Ведь он же должен платить за помещение, да вообще за все. Это же бизнес!

— Ну и сколько ты думаешь заработать, если тебе надо отдавать восемьсот баксов в неделю?

— Я еще неделю не отработала, не знаю, как пойдет. Девочки рассказывают, что, если не лениться, две штуки можно запросто нарубить, а кое-кто и по четыре штуки в неделю срубает, а если все время возле столба стоять и попой крутить, то только с Левой расплатиться и хватит.

— Катька, ты имеешь в виду, что с клиентами надо трахаться? — прямо спросила Верка.

— Тут два варианта, — сказала Катька. — Можно на коленях у мужика потереться за полтинник, а можно и трахнуться за двести баксов. Но тебя никто не заставляет. Хочешь — на коленях танцуй, хочешь — трахайся, не хочешь — не трахайся.

— Ты уже трахалась?

— Нет, но на коленях уже работала. Мужик мне за это три двадцатки дал, и это за пять минут работы! Но дело не только в бабках, здесь можно и жениха найти. Мне рассказывали, что Надя из Кременчуга на прошлой неделе свадьбу сыграла. Вышла замуж за дальнобойщика, уехала сейчас с ним в рейс в Калифорнию. Здесь почти все дальнобойщики, но иногда заходят и культурные люди в костюмах. Эти как раз хуже платят и не женятся.

— Ты уже столько знаешь про все это! Ведь ты только два дня назад в Америку приехала. Мы вот с Зинкой еще сонные ходим.

— На том свете отоспимся, девочки.

— Зина, Вера, поднимитесь наверх, — позвала тетя Муся с лестницы, ведущей на второй этаж.

Вместе с тетей Мусей девушки вошли в кабинет. За столом сидел лысеющий парень лет сорока и говорил по телефону. На нем была черная шелковая рубашка с расстегнутым воротником. На груди сверкал золотой магендовид, на правом запястье кожаный браслет с золотой пластинкой, а на левом — часы, усыпанные бриллиантами. Прижав трубку к уху, парень протянул руку и представился:

— Лев. — Ногти Льва были красиво наманикюрены, от него приятно пахло одеколоном — не сладко, а свежо. — В общем, передай ей, что я и в Запорожье ее, суку, достану, — закончил телефонный разговор Лев и повесил трубку. — Садитесь, девочки, в ногах правды нет. Есть-пить хотите?

— Нет, спасибо, — ответила Верка за себя и за Зинку, хотя была голодна.

Лев тонко прочувствовал голод подруг, позвонил и попросил принести два гамбургера с картошкой фри и кока-колы. Он окинул взглядом Зинку и Верку и сказал:

— Девочки, как вы понимаете, у меня не монастырь и не католическая школа. Как сказала мне Муся, вы только что приехали в Америку. Мне, когда я приехал, работу никто через два дня не предлагал. Я должен был сам ее искать. И посуду мыл, и шоферил, и, честно скажу, воровал, потому что жрать хотелось. А сейчас бабки на синагогу даю, и, вы знаете, берут, потому что бабки не пахнут. Послать вас на сцену танцевать и жопой вертеть — себе убыток, потому что, между нами, вам уже не двадцать. Но девки вы, я вижу, красивые, а значит, если с умом к делу подойти, пробиться сможете. Могу вас взять официантками. У нас ведь кроме стульев вокруг сцены еще двенадцать столиков в зале, считай сорок восемь посадочных. Ну пусть не все столики всегда накрыты, но за то, что в любое время двадцать лохов за столами сидит, я отвечаю. Хорошие официантки после всех расходов себе оставляют кто штуку, а кто и полторы в неделю.

— А какие расходы? — спросила Верка.

— Ну, прежде всего надо купить короткие юбки, бюстгальтеры, чтобы бюст стоял, кофточки всякие, черные ажурные чулки, кругом-бегом на тысячу баксов. Мы можем авансировать эти бабки. Затем вы с чаевых платите двадцать пять процентов басбоям — ребятам, которые столы убирают, и посудомойщикам. Мне отстегиваете пятихатничек по субботам, а все остальное ваше.

— И нам после всего останется по тысяче? — недоверчиво спросила Верка.

— Я же сказал: если с умом подойти. Для чего, как ты думаешь, вам стоячие лифчики нужны и юбки короткие? Понятно, для того, чтобы мужика разохотить. Ну а дальше уж дело техники. Сделай так, чтобы он угостил тебя чем-нибудь подороже, чем пивом. У нас выбор широкий — коньяки, шампанское по сто баксов бутылка. Тебе пять процентов от всего, что он закажет. Ну а для особых чаевых постараться надо, не мне тебя учить.