Холдор Вулкан - Жаворонки поют над полем

Между тем, хвастливый Гугутбиртийин всё болтал, а машина поднималась всё выше и выше. Когда Ильмурад увидел сквозь клубящийся туман призрачные горные вершины, у него от нехватки кислорода закупорились уши. Потом машина начала спускаться, и уши у Ильмурада постепенно пришли в нормальное состояние.

— Шаф, а шаф, (Гугутбиртийин хотел сказать шофер) ты, энто, остановись вон у того кафе. Мы хотим покушать и вмазать по двести — сказал Гугутбиртийин.

Шофер снизил скорость и повернул в сторону кафе. Они вышли из машины, зашли в кафе и заказали шашлычнику сорок шампуров шашлыка. Когда они сели за круглый стол, пришел официант и вежливо спросил, что они желают поесть и выпить. Гугутбиртийин заказал водку и разные напитки. Ильмурад заказал себе шурпу и чай. Шофер тоже. Когда официант стал уходить, Гугутбиртийин остановил его и спросил:

— А почему не вращается, энтот самый, как его, барабан и пустует клетка? Где белка?

— Аа-а-а, белка? Белка умерла, и шеф унес её домой. Он содрал с неё шкуру и сделал чучело — ответил официант.

— Да? Ну и безжалостный варвар, скульптор — таксидермист! Проклятый палач! Какая хорошая была белочка, бедняжка, как она крутила барабан своими маленькими лапками! Вы его либо неправильно кормили, либо оставили голодным или отравили. От вас гадов, всё можно ожыдать! — сказал Гугутбиртийин.

— Да что Вы, Гугутбиртийин — ака. Наоборот, мы её любили и когда она умерла вес коллектив хором плакали, ревели на вес голос, на который горные вершины вторили эхом. А шеф наш дал ей вторую жизнь, сделав из её шкуры симпатичное чучело — сказал официант и ушел.

Через десять минут официант вернулся со своей помощницей, поднимая на подносах заказанную еду и напитки, и Гугутбиртийин разлил водку по стаканам. Тут, как раз кстати, шашлычник принес шашлык. Гугутбиртийин взял один из стаканов и протянул его Ильмураду.

— Спасибо, я не пью — сказал Ильмурад.

Гугутбиртийин обиделся на него.

— Почему не пьешь? Ну, шофер не пьёт, и это понятно, то есть ему нельзя, он за рулём. А ты то почему не слушаешь меня и отказываешься пить?! Ты вовчик, что ли?! Вера не позволяет, да?! — сказал он.

— Нет, я не ваххабит и не имею никакого отношения к ваххабизму. Просто так, не хочу пить и всё — сказал Ильмурад, макая ломтик хлеба в шурпу.

— Тогда выпей — сказал Гугутбиртийин.

— Нет — сказал Ильмурад решительно.

Разозлившись, Гугутбиртийин вдруг выплеснул водку из стакана в лицо Ильмурада. Ильмурад резко вскочил с места, но снова сумел сохранить самообладание, подумав о своих близких. Он спокойно вытер лицо салфеткой и сел на место. Кто-то упрекнул Гугутбиртийина, сказав, что нельзя заставлять человека пить спиртное, если он не хочет.

— Да он строит из себя умного порядочного человека! Рисуется, козел! Вот из за таких, как он, стране угрожает терроризм! Вот такие люди под прикрытием Ислама совершают террористические акты, убивают ни в чем не повинных людей, включая стариков и детей! Давайте, выпьем друзья за свободное общество! И пусть исчезнут с лица земли во веки веков религиозные фанаты, такие как он! — сказал Гугутбиртийин.

Его дружки подняли стаканы и, чокнувшись, выпили стоя. Потом принялись есть шашлыки. Ильмурад спакойно ел свою шурпу, а Гугутбиртийин, взяв один шампур из нержавеющей стали с шашлыком, снова обратился к нему.

— Эй, ты, вовчик, ну, хрен с тобой, ты не пил водку, а почему шашлык не кушаешь?! Или ты думаешь, что шашлык тоже харам (отрава)?! Не бойся, этот шашлык не из свинины — сказал он.

— Нет, я не говорил, что эти шашлыки харам. Я просто не хочу есть шашлык — сказал Ильмурад.

— Блин, если бы позволял закон, я бы его собственными руками убил бы… твою мать! — еще сильнее разозлился Гугутбиртийин.

Услышав это Ильмурад встал с места.

— Ака, не ругайтесь матом! Не оскорбляйте мою маму! Следите за метлой — сказал он.

— Ты чо сказал, сука? Голос поднимаешь на меня да, собака?! Нищий раб! Ну что ты мне сделаешь, если я оскорблю твою мамочку, а?! Слушай ты, в гробу я…бал твою маму! — сказал Гугутбиртийин.

Тут Ильмурад не сдержался и, схватив стальной шампур, ударил им Гугутбиртийину в горло. Длинный шампур пронзил шею Гугутбиртийина насквозь, и он, в ужасе тараща глаза, начал харкать кровью. Сначала опустился на колени, потом упал лицом в пол. Дружки Гугутбиртийина замерли от страха. В кафе начался переполох. Посетители стали разбегаться, кто, крича в ужасе, кто просто, чтобы уйти от греха подальше.