Павел Басинский - Полуденный бес

«Конец романа!» – с улыбкой подумал Иван.

Прошло десять лет…

Иван Платонович Недошивин с отличием окончил духовную семинарию, решительно отказался от учебы в академии, обвенчался с Анной Чагиной и рукоположился в дьяконы, а затем в священники. Он живет в Красном Коне, в своей избе, к приезду его обновленной Геннадием Воробьевым, и служит в храме Николы на водах, как его неформально называют местные жители в честь Николая Ознобишина и открытого им на этом месте святого источника. После того как родник хлынул из-под алтаря, Ознобишин стал не меньшей достопримечательностью этих мест, чем сама святая вода. В его дом в Крестах вереницей потянулись паломники, душевно и физически больные, с одной просьбой – самолично погрузить их в купель, которую Ознобишин с Воробьевым выкопали возле храма, возведя над ней нечто вроде деревенской бани. «Несчастные! – отвечает им учитель. – Я не Иоанн Креститель, и здесь не Иордан. Ступайте к Воробьеву, он все устроит».

Ключи от бани хранятся у Воробьева.

Он вышел на пенсию и относится к своему новому занятию с серьезностью, граничащей с деспотизмом. Всех паломников он строго выстраивает в очередь, перед этим вникая в проблемы каждого и занося их имена под номерами в специальную тетрадь. Он выкрикивает эти имена во время купания, которое не прекращается ни летом, ни зимой. Воробьев сильно изменился с осени 1991 года, перестал пить, читает святоотеческую литературу и служит у отца Ивана алтарником. А вот Ознобишин после октября 1993 года неожиданно ударился в политику и при финансовой поддержке местного богатея Чемадурова метит в главы областной администрации.

Василиса Егоровна Половинкина наотрез отказалась переехать из Красавки в Красный Конь, как ни упрашивал ее Иван. Она верховодит больными сумасшедшего дома, бранится со всеми санитарами и поварихами, делает выговоры самому главврачу, то есть ведет себя как нормальный русский человек, но, когда ее хотят выписать, впадает в юродство. О Елизавете она больше не вспоминает, зато беспардонно козыряет связями своего внука с московским начальством. Персонал ее боится, больные перед ней трепещут, но при этом обожают, называют мамой и бегут к ней с жалобами друг на друга.

Городок Малютов продолжает жить своей тихой, незаметной жизнью. После убийства капитана Соколова малютовцы не сразу оправились от шока. Но постепенно жизнь в городе наладилась, и он задремал еще на четверть века. Фабрика мягкой игрушки разорилась, молодежи совсем не стало, закрылись Дом культуры и кинотеатр, краеведческий музей зарос крапивой и лопухами, и единственным местом встреч для горожан стала церковная площадь, превратившаяся в своеобразный Гайд-парк. Заводилой политических митингов, на которых по воскресеньям, после церковной службы горячо обсуждают внутренние и зарубежные новости, стал районный следователь Илья Феликсович Варганов. Одурев от отсутствия серьезных уголовных дел, Варганов однажды отправился в Москву и купил себе мегафон. Несколько раз отец Петр Чикомасов пытался разогнать эти сборища, говоря, что их более прилично проводить в центральном парке, но в конце концов настоятелю пришлось отступить. За соблюдением порядка во время митингов следит попадья Анастасия Ивановна, используя для этого дела обычный милицейский свисток.

Аркадий Петрович Востриков совершенно успокоился, обрюзг и растолстел. Он исправно посещает церковные службы, над варгановскими митингами посмеивается, но зато с внезапно вспыхнувшей страстью занимается коллекционированием народных «оберегов». Свое собрание «оберегов» он пополняет, разъезжая по ярмаркам и скупая изделия народных промыслов в виде декоративных веников и деревянных птиц. Зарубежную часть его коллекции обеспечивает Михаил Соломонович Ивантер, глава областного медиахолдинга, не вылезающий из заграничных командировок.

Михаил Соломонович добился исполнения своей заветной мечты. Его передовицы пользуются бешеным успехом, потому что он не щадит ни левых, ни правых, ни власть, ни народ и делает самые устрашающие прогнозы российского будущего. В кругу приятелей-журналистов он ласково называет свой газетный холдинг мой маленький апокалипсис и утверждает, что русскому человеку, как и еврею, чем страшнее, тем комфортнее.

Отец Тихон тихо отошел в мир иной на руках Петра Ивановича и Анастасии Ивановны. Он похоронен на городском кладбище рядом с могилой Меркурия Беневоленского.