Валентин Черных - Свои

— А кто меня выдвинет в кандидаты?

— Это не проблема. К тому же тебе наверняка захочется выиграть у своего давнего недоброжелателя.

— У кого?

— От области собирается баллотироваться Воротников.

— Бывший секретарь обкома?

— И отец одноклассника, который увел твою девушку.

— А вот этого не было.

— Но младший Воротников женился на Вере.

— Вера была очень красивой.

— Она и сейчас красива.

— Я ей позвоню.

— Ее нет в Москве. Они с мужем в Софии.

— Если бы я об этом узнал раньше, то обязательно зашел бы, когда был в Болгарии.

— Еще зайдешь. Кстати, все ваши сложности с фильмом о председателе начались после того, как Воротников высказался о фильме. Вам повезло, что мнение аграриев ЦК партии не успели донести до Брежнева. Обычно он прислушивался к партийным чиновникам. По-видимому, Воротников-старший чего-то не может тебе простить по сей день.

— Я ему тоже.

Я не заметил, как завелся, вернее, не заметил, как меня завели. То, что я оказался в списке кандидатов в депутаты Верховного Совета, Воротникову-старшему очень не понравилось. Но позвонила мне Вера. Ее голос я узнал по первым произнесенным словам и спросил:

— Ты звонишь из Софии?

Она засмеялась и явно обрадовалась.

— Неужели узнал?

— Ты по-псковски по-прежнему акаешь.

— Почему не позвонил, когда был в Софии?

— Я узнал позже, что ты в Софии и замужем за Воротником.

— Давай встретимся, — предложила Вера. — В Москве твоя соседка по Красногородску Лида. Соберемся в субботу у нас.

Я понял, что ее попросили организовать встречу. Только отец или сын тоже?

— В субботу не могу, буду на съемках.

— А когда вернешься?

— Почти через месяц.

Отпуска у дипломатов ведь не бесконечные. Если она звонит по просьбе отца и сына, то они заинтересованы встретиться как можно скорее. Моя кандидатура только обсуждалась в областных властных структурах. Любого другого кандидата можно отвергнуть — позвонит секретарь ЦК в обком, и сам Воротников обзвонит тех, с кем работал в области. Но я уже был хорошо известен, и мною гордились. К тому же я показал себя достаточно скандальным, чтобы связываться со мною без опаски. В эти несколько секунд телефонного разговора я вдруг понял, что буду баллотироваться обязательно. Никому и никогда я не признавался, что оказался в политике, чтобы свести счеты с Воротниковым-старшим и наставить рога Воротникову-младшему.

— Ты когда уезжаешь?

— Послезавтра.

— Можем встретиться завтра. Запиши адрес.

— Я к Воротниковым не пойду.

— Неужели ты не забыл ту школьную драку?

— Кое-что было и после, и совсем недавно.

— Извини, я сейчас только выключу чайник.

Возможно, она и выключала чайник, но, может быть, сейчас, зажав ладонью мембрану телефона, советовалась с отцом, или сыном, или сразу с обоими.

— Хорошо, — наконец сказала она. — Назначай сам место и время встречи.

— На Патриарших прудах есть симпатичное кафе.

— Согласна, — ответила она тускло, будто устала от разговора.

Мы встретились в кафе на следующий день. Она мало изменилась. По-прежнему стройная, явно несколько раз в неделю теннис или бассейн. Коснулась губами моей щеки. Я обнял ее, она подалась ко мне, и я понял, что она всему выучилась.

— Сколько у тебя времени? — спросил я, когда мы выпили по чашке плохого кофе и она выкурила сигарету.

— Часа два-три.

— Лучше, если три. Поехали ко мне, — предложил я. — Я живу на канале, будем сидеть на лоджии, пить хорошее вино и смотреть на проезжающие белые теплоходы.

— Поехали, — тут же согласилась она.

У себя дома еще с порога я начал снимать с нее одежду. Да и снимать-то особенно нечего: платье, трусики, лифчик. По случаю жаркой погоды она была без чулок.

— Позиция номер шесть, — вспомнив книгу о сексуальном воспитании шведских школьников, сказал я.

— Позиция номер восемнадцать, — комментировала она, пока мы кувыркались.

Мы лежали рядом, она курила, а я рассматривал ее.

— И как я? — спросила она.

— Ты в расцвете своих возможностей.

— Ты тоже. Можешь выполнить только одну мою просьбу?

— Эту не смогу.

— Ты же не знаешь, о чем я хочу тебя попросить.

— О том, чтобы я снял свою кандидатуру.

— Но для тебя политика — хобби.

— Уже не хобби.

— И на что ты рассчитываешь?

— На многое. А вот твой тесть уже на многое рассчитывать не может, как и твой муж.

— Давай мужей и жен не будем вмешивать.

— Я не женат.

— А я замужем.

— Наверное, ты хорошая жена?