Олег Зоберн - Шырь

Северо-восточная окраина Москвы, институт-интернат для паралитиков. Лесополоса отделяет его от спального района и завода резиновых изделий «Красный богатырь», за мрачность старых построек прозванного местными «Бухенвальдом». Середина октября. Из окон интерната видны бурые заводские трубы над пожелтевшими верхушками деревьев.

Колясочник Митя поужинал — дали гречневую кашу с кусочком курицы, хлеб и компот — и сидел в столовой у широкого, от потолка до пола, окна, откуда была хорошо видна подъездная дорога.

Митя ждал гостя, вспоминая, как прошлым вечером самостоятельно, на своем инвалидном кресле, ездил в магазин. От интерната — по тропинке через лесополосу, потом — до жилого массива — по обочине шоссе…

У гастронома рядом с метро, припоминая, что надо купить, Митя остановился и достал из-за пазухи деньги, которые дали товарищи-колясочники. «Миша заказал тушенки, три банки. Надо проверить, чтобы была без сои, — соображал он. — Женя заказал пачку презервативов… Роме нужен чай. Опять будет чифирить. Потом на сердце жалуется». И, задумавшись, Митя уронил сторублевку.

Купюру поднял и протянул ему усатый мужчина лет тридцати, почему-то очень легко одетый, несмотря на прохладную погоду: обтягивающие джинсовые шорты, кеды и зеленая, похожая на военную, рубашка.

Митя подумал, что этот мужчина с русыми усами скобкой — похож на инженера-семидесятника: мечтательный взгляд, открытое всем ветрам лицо, какое можно найти в фильмах того времени и на фотографиях из журналов «Наука и религия».

Летом в интернате был ремонт, и рабочие, расчищая подвал, вынесли оттуда кучу старой макулатуры, чтобы сжечь на пустыре. Митя успел тогда спасти пыльную подшивку «Науки и религии», долго и с интересом читал, и временами ему казалось, что прошлое — это один огромный научно-исследовательский институт с бардовскими кострами по вечерам.

— Спасибо, — сказал Митя и спрятал купюру в карман вместе с остальными деньгами.

— Да, друг, не повезло тебе со здоровьем. Что, в аварию попал? — спросил мужчина.

— Нет, врожденное.

— Так ведь операцию надо сделать. Сейчас врачи всё могут. — Незнакомец достал сигареты, закурил. — Починят тебе ноги, будешь бегать. Не бойся, пусть лечат.

— Тут не в ногах дело, — сказал Митя, не понимая, зачем мужик пристал к нему, — в голове проблема. В мозгу что-то не работает. Голову придется резать. А неохота.

Мужчина посмотрел участливо и протянул руку:

— Я Красный Богатырь.

— Дмитрий. — Митя пожал его теплую, сильную ладонь. — А Богатырь — это что, кличка?

— Нет, призвание.

— Какой же ты богатырь? — Митя рассмеялся.

— Красный, — серьезно ответил мужик.

— Что-то хиловат.

— Зато не мерзну.

Митя посмотрел на голые ноги Богатыря, подумал, что незачем больше с ним разговаривать, развернулся и поехал к дверям магазина.

— Дим, подожди, — попросил Богатырь.

— Чего? — Митя остановился.

— Понимаешь, одиноко мне сегодня. Поговори со мной, а?

Красного Богатыря с утра побил ревнивый сожитель, парикмахер Гена. Не так больно, как обидно, и Богатырь решил, что больше к нему не вернется. Но дома — тоже плохо, там допекает мать, дескать, одумайся, дегенерат, живи по-человечески, работай, а не шляйся. И поэтому Богатырь, надеясь познакомиться с кем-нибудь, до вечера околачивался у метро.

— О чем говорить-то будем? — Мите вдруг жаль стало Богатыря.

— О чем хочешь, — обрадовался тот. — Давай заодно прогуляемся, пива попьем?

— Хорошо, — согласился Митя, подумав, что в интернат можно вернуться и позже.

В гастрономе Богатырь купил Мите и себе по банке пива, и они направились к скамейке на бульваре.

— Как, друг, у тебя с любовью? — спросил Богатырь, по пути открывая свою банку.

— Издеваешься? — ответил Митя. — Я же инвалид.

— Это ерунда.

— Так ведь я страшный.

— Нет, — уверенно сказал Богатырь, — ты симпатичный. Преодолей комплексы, будь активнее, и все получится. И надо уметь правильно раскрепощаться.

Богатырь присел на скамейку. Митя остановился рядом. Он начал рассказывать Богатырю о своем интернате, о друзьях, о том, как в прошлом году несчастливо полюбил ходячую девушку-первокурсницу. Красный Богатырь внимательно слушал, вздыхал и советовал забыть любовную неудачу.

Мимо них по бульвару прошла полная девушка в белом плаще.

— Шлюха, — тихо сказал Красный Богатырь, глядя ей вслед. — На шоссе обычно пасется, у супермаркета… Мужчинам, конечно, в этом отношении легче.