Джулиан Барнс - Предчувствие конца

Веронике, как я и предвидел, не улыбалось оказаться в положении этих страховщиков. Избавлю вас от скучных подробностей нашей с нею переписки, сообщу только первый практический результат. Мне пришло письмо от Элинор Мэрриотт, к которому прилагался, говоря ее словами, „фрагмент оспариваемого документа“. Душеприказчица выражала надежду, что в течение ближайших месяцев мои права наследования удастся восстановить в полном объеме. Я счел это весьма оптимистичным.

„Фрагмент“ оказался ксерокопией фрагмента. Но я, даже по прошествии сорока лет, не усомнился в его подлинности. У Адриана был характерный наклонный почерк с оригинальной буквой „д“. Стоит ли говорить, что Вероника прислала мне отрывок без начала и конца, даже не сообщив, из какого места дневника взяла эту страницу. Если вообще слово „дневник“ подходит для обозначения каких-то пронумерованных абзацев. Вот что я прочел:

5.4. Проблема аккумуляции. Если на кону жизнь, то каковы ставки? На ипподроме есть особая ставка, „аккумулятор“. Она суммируется с прибылью, полученной от выигрыша одной лошади, и тем самым увеличивает следующую ставку.

5.5. Тогда: а) Могут ли человеческие отношения быть выражены математической или логической формулой? И б) Если да, то какие знаки допустимы между целыми величинами? Плюс и минус, это само собой; в ряде случаев — знак умножения и, пожалуй, деления. Но число этих знаков ограниченно. Следовательно, абсолютно неудовлетворительные отношения можно представить в виде потери/минуса и деления/вычитания, дающих в итоге нуль; тогда как полностью удовлетворительные отношения можно представить как в виде сложения, так и в виде умножения. А отношения, наблюдаемые в большинстве случаев? Может быть, для них нужна особая запись, логически невероятная и математически не решаемая?

5.6. Тогда как выразить аккумуляцию целых величин Р, A 1, А 2, С, В:

или

5.7. Или такая постановка вопроса и запись аккумуляции некорректны? Неужели применение логики к человеческой природе изначально обречено на провал? Что ждет цепочку аргументов, если ее звенья сделаны из металлов различной ломкости?

5.8. Или „звено“ — ложная метафора?

5.9. Но допустим, мы ее приняли: если одно звено лопнуло, на чем лежит ответственность за разрыв? На звеньях, непосредственно примыкающих к лопнувшему, или же на всей цепочке? Но что понимается под „всей цепочкой“? Далеко ли простираются границы ответственности?

6.0. Можно также попытаться рассмотреть личную ответственность более узко и локализовать ее более точно. Обойтись без уравнений и целых величин, а вместо этого выразить всю проблему в традиционной повествовательной форме. Так, например, если бы Тони…

На этом ксерокопия, эта версия версии, обрывалась. „Так, например, если бы Тони…“ — конец строки, конец страницы. Хорошо, что я мгновенно узнал почерк Адриана, а то мог бы подумать, что эта повисшая в воздухе фраза — часть хитроумной фальшивки, состряпанной Вероникой.

Но мысли о Веронике пришлось оставить — по крайней мере, до поры до времени. Сейчас я постарался сосредоточиться на Адриане и его поступках. Не знаю, как лучше выразиться, но эта ксерокопия не создавала у меня впечатления исторического документа, который требует особого толкования. Нет, у меня было ощущение, будто Адриан снова рядом, сидит в этой комнате, дышит, размышляет.

И по-прежнему вызывает мое восхищение. Иногда я пытаюсь представить степень отчаяния, которое толкает человека на самоубийство, и мое воображение рисует темную, склизкую трясину, где лишь смерть видится лучом света: другими словами, абсолютную противоположность нормальному человеческому состоянию. Но в этом документе (содержащем, как я решил на основании одной-единственной страницы, рациональные доводы Адриана в пользу собственного самоубийства) автор воспользовался светом, чтобы достичь еще большего света. Есть ли здесь какой-то смысл?

По всей вероятности, психологи где-то составили график зависимости интеллекта от возраста. Не график мудрости, прагматичности, организованности, сообразительности — показателей, которые с течением времени размывают наше понимание вопроса. Нет, график чистого интеллекта. В моем представлении, пик интеллекта достигается в промежутке от шестнадцати до двадцати пяти лет. Страница из дневника напомнила мне, каким был Адриан в этом возрасте. Когда мы беседовали и спорили, можно было подумать, что наведение порядка в мыслях — его предназначение, что работа мозга для него так же естественна, как для спортсмена — работа мускулатуры. И так же как спортсмен подчас встречает победу с любопытным сочетанием гордости, неверия и скромности — это сделал я, но как? сам? или мне помогли другие? или все от Бога? — так и Адриан, когда вел нас по пути своих мыслей, будто бы сам не мог до конца поверить легкости, с которой проделывал этот путь. Он достиг некоего просветления, но при этом никогда не заносился. В его присутствии можно было молчать, но все равно ощущение было такое, будто ты рассуждаешь вместе с ним. И как ни странно, меня снова охватило это чувство единения с тем, кто, уйдя в мир иной, по-прежнему — хотя я и прожил на несколько десятков лет дольше — мог дать мне сто очков вперед.