Петр Киле - Таинства любви (новеллы и беседы о любви)

- Я и не думал оставлять тебя одну, - ответил он, сам сильно взволнованный.

Эта была удивительная ночь. Он все боялся слез, истерики... А она рассказывала шепотом, как жила все это время, даже чуть замуж не вышла, так как мужчины стали вдруг обращать на нее внимание... Но заболела тяжело мама, и она поняла, что это конец. Жизни ее тоже конец. Она любила мать и боялась одиночества пуще всего.

- Отчего ж ты не вышла замуж? - спросил он.

- Спрашивает! - отвечала Ольга. - После тебя - замуж? Это бессмыслица.

- Как - после меня?

- После того как я узнала тебя, после того как я полюбила тебя? И откуда ты взялся?!

- И что же во мне особенного?

- А ничего особенного. И все же ты не такой, как все.

- Это достоинство или недостаток?

- Для кого - как... Для Вероники - недостаток, а для меня... достоинство... или нет, и достоинство, и недостаток одновременно.

- О чем все-таки ты говоришь?

- У тебя очень хороший голос, или интонация... Твои слова, даже самые простые, звучат как-то особенно... И невольно вдумываешься, а это всегда настраивает нас, женщин, на определенный лад. Так что влюбиться в тебя очень легко, тем более если ты того хоть чуточку пожелаешь.

- Так было с тобой?

- Нет, - рассмеялась она, - со мной ты держался как с монахиней... или как сын с матерью... Но ты так отзывчив на заботу и ласку, что становишься точно влюбленный... не в кого-то, а вообще. По-моему, это свойство, присущее поэтам... А поэты немножко все не от мира сего.

- Тут начинаются мои недостатки.

- Да! - с восторгом рассмеялась она.

Он пугался самого себя, ему казалось, он совсем измучил ее.

- Как! Еще? Ах, куда ни шло - одна безумная ночь за всю жизнь, на всю жизнь.

- Ты устала, Ольга. Усни.

- Я усну. Сейчас. Ах, хорошо бы, если бы мне уснуть и не проснуться больше.

- Что ты? У нас будут еще безумные ночи.

- Как?!

- Скажи всем, что ты выходишь замуж.

- Это за кого же? Неужели за тебя?

Утром мать Ольги похоронили. Лидия Владимировна была верующая. Подъехав в Большеохтинскому кладбищу, внесли гроб в небольшую деревянную церковь, где кроме родных собрались и любопытные. Владимир впервые и, кажется, последний раз присутствовал на отпевании. Хотя и без особой пышности, все происходило примерно так, как описано у Пушкина в «Пиковой даме». Вероника и ее мать, полнотелая блондинка, все плакали. Ольга Михайловна не отходила от Мостепанова, она держалась за его руку, глядя перед собой невидящими глазами мучительно взволнованной невесты... Даже прощаясь с матерью, целуя ее в мертвые губы, она не проронила ни слова, ни слезинки, лишь пошатнулась и упала бы, если б Владимир не подхватил ее.

Был конец сентября, листья с берез над могилами наполовину облетели; с утра моросил дождь, а теперь вдруг и вроде бы некстати, как нет-нет да и улыбалась Ольга, взглядывая на Мостепанова, показалось солнце, осветив деревья, кресты, мокрые желтые листья на земле и лица людей, точно смущенных светом жизни здесь, среди могил.

За оградой кладбища в те времена простирались с одной стороны огороды и деревеньки, с другой - старинные кирпичные корпуса какого-то завода. Старая рабочая окраина, и кладбище, и действующая церковь - все напоминало о Руси уходящей.

После похорон собрались у родителей Вероники. Впрочем, Ольга Михайловна не стала засиживаться у родных, тем более что те догадались о ее новых отношениях с Владимиром Мостепановым, что почему-то никому не понравилось. Вероника буквально накинулась на нее.

- Послушай, Ольга, - улучив момент, поспешила спросить она, - откуда взялся Мостепанов?

- Ты же знаешь, мама хотела видеть его... Но Володя был на целине и приехал только вчера.

- Но ты с ним держишься так, будто он твой муж или любовник, - сказала Вероника не то что с осуждением, скорее с предостережением.

- Так оно и есть, - Ольга неожиданно улыбнулась с радостным смущением. - Только не надо об этом со мной говорить, хорошо?

- Почему?

- Я же не говорю... с некоторых пор с тобой о Мельсе... Люди вы уже взрослые... И мы с Володей тоже.

- Да кто тебе сказал?! - вскипела Вероника.

- Ты что, не любишь его? - удивилась Ольга Михайловна.

Вероника смешалась и отстала.

Владимир и Ольга отправились пешком по Фонтанке. До Невского там рукой подать. Река струилась и сияла на солнце. До вечера было еще далеко. Деревья Летнего сада ярко горели осенней листвой.

- Какой невыносимо трудный и хороший день! - говорила Ольга. - Это все ты, Володя! Ты не устал? Может, тебе надо к себе? Дела какие-нибудь? Девушка?