Александр Дьяченко - Плачущий ангел

Иногда слышишь, отказ причащаться мотивируется тем, что брезгуем, мол, с одной ложечки. Старенькая бабушка, годов за 80, болеет онкологией, страдает от водянки, разлагается уже при жизни. «Мать, давай батюшку пригласим, покаяться тебе нужно, святыню принять». «Нет», отвечает, «брезгую я, из одной ложки». А то, что это тобой нужно брезговать, до ума человека не доходит.

Провели меня в палату. В ней отдельно, чтобы видимо, не смущать других больных, тихо умирал человек. Женщина. Звали её, помню, Нина. Взгляд безучастный ко всему, голос еле слышен. Сестра говорит мне: «У неё пролежни уже до костей». Я потом видел их, Нина сама мне показывала. Сзади от копчика до поясницы, и на пятках, словно полосы из широкого офицерского ремня. Поскольку человек угасал, то ничего у неё не было развлекающего: ни газет, ни книжек, ни телевизора не было, не было и обычных в таких местах маленьких иконочек на тумбочке.

Я спросил разрешения присесть рядом и спросил Нину: «Вы верите в Христа»? Она сказала, что много слышала о Нём, но конкретно не знает. Я рассказывал ей о Христе, о Его любви к человеку, о Церкви, которую Он основал, и за которую умер. Она внимательно слушала меня, и когда я спросил её, не хочет ли она принять Святое Причастие (а тянуть с предложением было нельзя, никто не знал: доживёт ли она до завтрашнего дня?), - Нина согласилась. Она действительно принесла покаяние (как смогла, конечно) и причастилась. Перед причастием я предупредил её, что Бог волен оставить её на земле, но она должна обещать Ему, что оставшаяся часть её жизни пройдёт в храме. Нина обещала, если выживет, то будет жить совсем другой жизнью, и заплакала...

Потом я приходил к ней ещё раз, принес Евангелие. Когда вошёл в палату, то увидел Нину стоящей у окна. Удивительно, но после Причастия её состояние совершенным образом изменилось. Она внезапно и резко пошло на поправку, ей осталось только удалить пролежни и выписаться домой. Наши медики не могли объяснить причину столь непонятного выздоровления фактически обречённого на смерть человека. На их глазах произошло настоящее чудо.

С тех пор я встречал Нину несколько раз в посёлке, и ни разу в храме... Я напоминал ей о её обещании перед Причастием, но она всякий раз находила причину, почему она до сих пор не нашла времени даже просто зайти в храм. Почти год она докладывала мне о своих успехах на даче: «У меня трое мужиков, батюшка, мне их всех кормить нужно, вот и тружусь, не покладая рук»!

Где бы не происходила наша встреча, Нина всегда бурно приветствовала меня. Обнимала и целовала у всех на виду, что, понятное дело, было неправильно (так приветствовать священника), но я не показывал виду, - для того, чтобы напомнить о её словах, данных Богу на смертном одре.

«Неужели ты не понимаешь, что если не исполнишь своё обещание, то умрешь»?

Нина на мои слова всегда как-то легко отшучивалась, пока, уже поздней осенью, после окончания всех сельхоз работ, она не сказала мне жестко и определенно:

«Я никогда не приду к тебе в храм. Неужели ты этого до сих пор не понял? Я не верю, ни тебе, ни в твоего Христа»!

Не знаю, как сейчас живёт Нина, и живёт ли она вообще. Но я больше не встречал её в поселке. Никогда больше после тех слов не встречал...

* * *

А недавно друзья привезли в храм одну мою старую знакомую, назову её Надеждой. Мы пересекались с ней года три назад...

Надежда по-человечески очень несчастна. В своё время болезнь истончила её кости, и практически каждое падение приводило к какому-нибудь перелому. А потом ещё и онкология, в довершении всех её бед. Муж её к этому времени уже умер, детей не нажили, да и родственников практически никого не осталось. Надежда была обречена на одинокую и мучительную кончину, если бы на её пути не появился гастарбайтер из Узбекистана по имени Камил.

Не понимаю, что могло привлечь Камила в Надежде, но сам он, будучи человеком немолодым и одиноким, взял на себя заботу об этой женщине.

Камила я знал хорошо, он целый сезон отработал у нас на ремонте колокольни. И не видел я в нём тогда тех качеств, о которых узнал потом. Так вот, именно Камил заявил Надежде о необходимости пригласить к ней на дом «отца», так меня называли наши строители узбеки.

«Отец помолится, и тебе станет легче», - убеждал он Надежду. - «Нужно молиться, Надя. Я буду молить Аллаха, а ты молись Христу, и Он тебе обязательно поможет»!

Надежда мне потом рассказывала, как Камил убеждал её начать молиться, и как ей было трудно преодолеть своё неверие и решиться на разговор со священником. Прежде она никому и ни во что не верила, зализывала в одиночестве свои раны и готовилась умирать. Всё в её жизни было жёстко и определённо, а тут какая-то ирреальность...