Дуглас Кеннеди - Покидая мир

Словом, я решила скорее уносить ноги с этих пригородных территорий с их огромным количеством детей. Неподалеку от своего дома, где ситуация была иной, я еще немного походила по магазинам и еще кое-что купила: настольную лампу, торшер, ковер на пол, — после чего вернулась в машину, пообещав себе никогда не высовывать носа за пределы центра города.

Мало-помалу я привела квартиру в порядок и начала обживаться. Просыпалась я, как правило, не раньше полудня. Потом выходила на прогулку от Семнадцатой до Девятой улицы, где неизменно заходила в «Кафе Беано». Кофейня была оформлена в стиле ретро, под пятидесятые годы. Эспрессо там умели варить отменный. К нему подавались вполне приемлемые бублики и кексы. Здесь же продавали свежие номера «Глоб энд мейл» и «Калгари геральд». Здесь к вам никто не приставал… хотя после того, как я стала появляться там ежеутренне, спустя какое-то время бармен поинтересовался моим именем.

— Очень приятно, Джейн, — приветствовал он меня. — А я Стью.

— Очень приятно, Стью.

Конец беседы.

В «Кафе Беано» я проводила час-полтора, затем отправлялась обследовать пару-тройку букинистических на Семнадцатой авеню. Здесь меня уже тоже знали, особенно в «Призм букс», где я выгодно приобрела издание «В поисках утраченного времени» в твердой обложке и полное собрание сочинений Диккенса британского издания тысяча девятьсот второго года. Я покупала бы больше, но крохотная квартирка не вмещала большего количества книг, так что приходилось сдерживать себя.

Девушку-кассиршу в книжном звали Джен. В ней было что-то панковское — волосы, выкрашенные в химические цвета, будто сахарная вата. Она призналась, что несколько ее «чокнутых» рассказиков уже опубликованы в тонких журнальчиках. Джен пыталась и меня вызвать на откровенность.

— Вы здесь каждый день, — заметила она.

— Я человек привычки.

— И отличный клиент. Вы, случайно, не писательница?

— Только читательница.

— Можно спросить, как вас зовут?

Мы познакомились.

— Интересно все же, если вы не писательница, а у нас бываете каждый день, кем же вы работаете?

— Прямо сейчас я и вовсе не работаю, взяла небольшой таймаут, — пояснила я.

— И выбрали для этого Калгари?

— Так уж получилось… неожиданно.

— О, уж я-то знаю, как это бывает. Я выросла в Реджине — дыра дырой, — а сюда приехала учиться в универе и, типа, осталась на всю жизнь. И понимаю же вроде, что этот городишко — настоящая задница, но с другой стороны, в нем есть и свои классные штучки, которые все уравновешивают. Скажем, то, что местами он похож на Варшаву из крутых фильмов Кеслёвского. Вы когда-нибудь смотрели «Декалог»?

— Да, хорошо помню все десять эпизодов.

— У нас тут маленькая компания, мы собираемся каждый четверг — прямо здесь, наверху, — смотрим какое-нибудь клевое кино, выпиваем… чуть больше, чем надо бы, и представляем, что мы в Париже, или в Праге, или Берлине. Если вам будет интересно…

— Я об этом подумаю, — ответила я тоном, который давал понять, что у меня сейчас абсолютно нет настроения тусоваться.

Джен, кажется, это заметила, потому что продолжала:

— Ну, в общем, если вдруг когда-нибудь захочется пообщаться с родственными душами, считайте это приглашением без срока годности. Мы все считаем, что оказались здесь в бессрочной ссылке.

Но я не воспользовалась приглашением Джен. Потому что это означало, что пришлось бы общаться с людьми. А это неизбежно вызвало бы у них вопросы. А вопросы неизбежно…

Впрочем, Джен, по-моему, почувствовала, что в настоящий момент я не нуждаюсь в компании, и никогда не пыталась расспрашивать о моих личных обстоятельствах. Я забегала, просматривала книги, время от времени делала основательную покупку, но чаще ограничивалась книжкой-двумя в неделю, и наши разговоры касались в основном литературы, последних новостей или нового фильма, только что попавшего на экран в «Окраине», или «Глобусе», или «Плазе» — трех самых приличных кинотеатрах города.

Такие же отношения, доброжелательные, но сдержанные, установились у меня во всех магазинах в округе. Парень в «Международных новостях» (где я покупала «Нью-Йоркер» и «Нью-Йорк ревью оф букс»), женщина в магазине канцелярских товаров «Рэйдс», где я приобретала тетради и ручки, мужчина в винно-сырной лавке на Одиннадцатой авеню, куда я заглядывала дважды в неделю для пополнения запасов напитков и вкусной еды… все они знали меня по имени. Все они обменивались со мной дружескими замечаниями. Но никто из них не пытался сократить дистанцию, потому что все ясно чувствовали сигнал, посылаемый мной миру: Прошу, не приближайтесь. Город, конечно, был не очень велик, и все же это был город. А в городах, если кто-то выбирает своего рода анонимность, другие с этим считаются. Таков уж кодекс городов… даже Калгари.