Дуглас Кеннеди - Покидая мир

Ее внешний вид меня поразил. Как я ни готовилась увидеть ее на пороге смерти, все равно это было полной неожиданностью — так сильно она изменилась. Она не только полностью лишилась волос, но вся стала меньше, будто съежилась, пепельно-серая кожа туго обтягивала усохший череп. Когда мама открыла рот, я увидела, что у нее осталось всего несколько зубов. Болезнь одержала победу, отняв у нее все. Но как только я присела рядом с кроватью и взяла иссохшую, но все еще теплую мамину руку в свою, мне немедленно стало ясно, что чувства ее ко мне нисколько не ослабли.

— А… ты явилась посмотреть финал, — прошелестела она.

— Я приехала повидать тебя, мама.

— И не привезла свою дочь с собой. Это был единственный мой шанс ее увидеть, но ты меня его лишила…

Не заводиться, не заводиться…

— Никто не лишал тебя возможности увидеть ее, — тихо сказала я, — ты сама от этого отказывалась.

Мама высвободила свою руку из моей.

— Это с какой стороны посмотреть, — шепнула она.

— Мне просто показалось, что сейчас не самый подходящий момент везти Эмили…

— На днях звонил твой отец, — перебила она.

— Что?

— Что слышала. Мне звонил твой отец. Сказал, что уход от меня был ошибкой, самым ужасным решением в его жизни, и что он возвращается в Стэмфорд, чтобы снова на мне жениться… прямо здесь, в больнице…

— Понятно… — Я постаралась говорить спокойно. — А откуда папа тебе звонил?

— Из Манхэттена. Представь, он теперь управляющий в очень крупной компании. Все гадости, которые про него рассказывали… в общем, все это оказалось ложью. Я с самого начала это знала. Не просто ложью, Джейн, — клеветой. Но правда всегда выйдет наружу, и сейчас твой отец снова на коне. Он прибудет завтра, чтобы повторно заключить со мной союз.

— Это прекрасно, — сказала я.

— Да, в самом деле. Церемония назначена на полдень.

— И он готов поклясться тебе в любви до гробовой доски?

— Да, до гроба… ведь теперь он понимает, что сделал ужасную ошибку, когда оставил меня. Он, чуть не плача, признался мне, что проклинает себя за то, что тогда послушался тебя и…

Тут я встала, поспешно вышла из палаты, бросилась к ближайшему туалету и сидела там, запершись в темной кабинке, борясь с желанием завыть в голос и начать биться головой о стенку, чтобы изгнать из памяти голос этой женщины. На смену этому порыву пришли спазмы, перехватившие горло, так что заплакать никак не удавалось. Моя мама умирает, она уходит… и при этом может говорить только об одном…

Прежде чем рыдания прорвались и превратились в страшную, первобытную бурю, в уголке моего мозга (в той его части, которая отвечает за самосохранение) возникла мысль: Все, хватит… Я вышла из туалета и по запутанному лабиринту коридоров стала выбираться из больницы. Через пять минут я оказалась в машине и стремительно рванула на север по трассе 95, стремясь максимально увеличить расстояние между собой и матерью. Я вела без остановок и добралась до Кембриджа еще до полуночи. Кристи не спала — она сидела в гостиной с бокалом красного вина — и не удивилась, увидев меня.

— Последние два часа я названивала тебе на мобильник. Но потом догадалась…

— Я его отключила.

— Звонили из больницы.

— Она… — Я не договорила.

— Примерно два часа назад. Врачи не могли понять, куда ты девалась.

— Я… сбежала.

Кристи встала, обняла меня и прижала к себе. Но я не расплакалась, и не содрогнулась от боли, и не воздела кулак к небесам, вопрошая, почему моя мать была такой несчастной и озлобленной и почему всю жизнь отыгрывалась на дочери, которая так нуждалась в ее любви. Нет, увы, я не испытала того катарсиса, того очищающего страдания, которое должно было бы сопровождать смерть родителей.

Я чувствовала только… усталость.

— Ложись-ка ты, — сказала Кристи, заметив, что я едва держусь на ногах. — Поспи часов девять-десять, а я отвезу Эмили в сад.

— Ты слишком добра.

— Заткнись, — улыбнулась она.

Я поступила, как мне велели, и действительно проспала десять часов без перерыва. Проснувшись, я обнаружила записку от Кристи:

К тому времени, как ты это прочтешь, Эмили уже благополучно будет доставлена в садик. Надеюсь, тебе удалось хоть чуть-чуть отдохнуть… и что ты в относительном порядке, насколько позволяют обстоятельства. И может быть, тебе захочется позвонить своему обожаемому Тео вот по этому номеру. Он звонил вчера, когда ты уже заснула, и хотел сообщить, что они заключили договор по прокату фильма в Штатах… на три миллиона долларов.