Ханс Хенни Янн - Угрино и Инграбания и другие ранние тексты

Рождество у тебя, Сильвестр у меня... <...> ...и потом мы вместе творим мои книги. <...> Это ведь наши дети. И у нас с тобой не один ребенок, а целая дюжина. И мы болтаем о них: это они унаследовали от тебя, а это - от меня! Это вот - ты, а это - я! И не известно еще, что из них получится!

Среда 21.10.1914

Франц был сегодня здесь ... Франц Бузе (1900-1971) - друг Янна и Хармса, позже стал скульптором и со-основателем общины Угрино (см. Приложение, стр. 382), еще позже - архитектором. Францу Бузе Янн посвятил драму «Коронация Ричарда III», а в 1920 году писал ему: «Не могу не сказать тебе, после того как мы вместе видели столько копий и оригиналов греческих, римских, готических статуй, что ты, может быть, первый за многие столетия ваятель, то есть не просто скульптор, резчик по камню, изображающий разных персонажей, а в самом деле и вполне - творец человеческих тел. Я хочу, чтобы ты принял эту похвалу, хочу, чтобы отбросил сомнения» (цит. по: Bürger , S. 126). Франц Бузе, возможно, в какой-то мере стал прообразом скульптора Франца из «Угрино и Инграбании» и Франца, или Ослика, из «Свинцовой ночи».

Стр. 349. Норвежский дневник (1915-1916) ... 11 августа 1915 года Янн с Хармсом прибыли на пароходе в Христианию (нынешний Осло): они бежали в Норвегию, спасаясь от военного призыва, и находились там до конца Первой мировой войны. Побег стал возможен благодаря финансовой поддержке со стороны Фридриха Лоренца Юргенсена.

24 сентября 1915

Стр. 353. Его называли Лорой . Лора - прозвище Фридриха Лоренца Юргенсена, покровителя Ханса Хенни Янна. См. дневниковую запись от февраля <1915> (стр. 346).

3 октября 1915

Стр. 356.... из них всегда торчат линии, концы которых обрываются в пустоте окружающего пространства . Янн мог иметь в виду один из анатомических рисунков Леонардо, где вены и артерии как бы выходят из тела. Один из таких рисунков воспроизведен в первом томе драм Ханса Хенни Янна ( Dramen I , S. 1040).

10 декабря 1915

Стр. 359.... жил в маленьком лесу под Эккелем . См. дневниковые записи от 3.10.1913, 8.09.1914 и запись, датированную февралем <1915>. Дом в Люнебургской пустоши, о котором идет речь, принадлежал Фридриху Лоренцу Юргенсену. Позже, после возвращения Янна и Хармса из Норвегии, в нем будут обитать члены общины Угрино.

Тогда я впервые прочитал «Записки Мальте Лауридса Бригге» Райнера Марии Рильке . Роман Рильке с его проблематикой подлинной и неподлинной жизни, подлинной и неподлинной смерти, видимо, произвел большое впечатление на Янна. Вероятно, Янн считал себя продолжателем дела Рильке, почему позже он и написал символическую историю о спасении им, подростком, гибнущего корабля, на борту которого будто бы находился австрийский поэт (см. выше, стр. 134-142).

19 декабря 1915

Стр. 360. Я желаю себе, чтобы у меня когда-нибудь появились собака, и лошадь, и дом, в котором я мог бы жить . История приобретения этих необходимых, с точки зрения Янна, элементов полноценной человеческой жизни подробно описана и в романе «Перрудья», и в трилогии «Река без берегов».

22 января 1916

Стр. 361. Я, полный ненависти и злобы, шагал вдоль берега острова ... Здесь Янн вспоминает эпизод своего путешествия с Хармсом на остров Рюген в апреле 1914 года. Это явствует из дневниковой записи от 17.08.1915, где тот же эпизод описан так:

Я долго не знал, что мне думать о рыбаках. Поэтому и еще потому, что так уж оно получилось, невольно и спонтанно, мы с Фриделем заговорили о них. Мы обнаружили, что они ловят не только рыб, но и чаек - а также тюленей и китов. Они не задумываются о том, что делают, они - работники бойни и ничего больше. Хорошо, что я с этим разобрался. Я впервые отчетливо и сильно это почувствовал, когда мы на Рюгене наблюдали за их работой. В то время радость, взошедшая над нами, над волной нашей жизни, была столь велика, что это чувство не стало осознанным. <...> Но я все же встревожился: оно было чем-то противоположным морю - такое знание; его было трудно вынести, хотя все привыкли к нему, как к повседневному хлебу. Мы шагали хмурые, едва сдерживая слезы. Но вдруг увидели трех играющих котят. Наблюдать за ними было все равно что смотреть на чудо. Как они ставили лапки, как затеяли потасовку и принялись кататься по земле... Каждое движение подтверждало, что они - от Бога. Их хотелось в таком виде и удержать. В этом опять-таки ощущалась некая изначальная закономерность, приходящая как спасение.