Александр Беатов - Время дня - ночь

"Её сестра!" — осенила догадка. — "Приведение!"

Сердце само собою заработало с такой силой, что он, услышал его стук; прилив крови к вискам отдался резким болевым спазмом, и он почувствовал, как волосы на голове зашевелились, будто наэлектризованные. И голос, прозвучавший откуда-то изнутри сознания, вдруг его успокоил:

"Не бойся! — сказало светящееся существо, — " Это я, Соня!"

И действительно, то был голос Сони, с тем же характерным для неё украинско-польским провинциальным акцентом…

Призрак приблизился так, что Саша оказался внутри его свечения… Головная боль сразу пропала — и чувство блаженства, которое он недавно почувствовал, когда молился вместе с Соней, наполнило его душу и поглотило так, что он забыл себя, будто бы умер…

Он пришёл в себя в поезде, когда уже приближался к Курскому вокзалу…

Как ни пытался он вспомнить, что было после этого ночного видения — всё было безрезультатно. Он собирался поведать обо всём Санитару, спросить, возможно ли такое чудо — или это всего лишь его бред, но перед его мысленным взором возникал облик хрупкой девушки, с умоляющим взором, будто бы говорящим:

"Не говори никому об этом… Тебе никто не поверит… Тебя сочтут больным… Даже он, Санитар…"

"Но тогда зачем ты открыла мне такое?" — думал он.

И Соня отвечала на его мысли его же мыслями, но своими:

"Ты скоро узнаешь, зачем…"

Чувствуя неимоверный духовный подъём, Саша решил, что, теперь или никогда, по возвращении домой, он будет должен объясниться с матерью, рассказать ей о настоящем чуде, только что с ним случившемся; и рассказ этот не сможет оставить его мать равнодушной — она обязательно и сразу же обратится к Богу… Он познакомит её с Санитаром… Они будут вместе по воскресеньям ездить в костёл… Потом он договорится с Санитаром о её крещении… Впрочем, наверное, будет лучше, чтобы мать крестили в церкви, а не на квартире, как его… Для старых людей важна каждая мелочь… А то, вдруг усомнится, что всё — инспирировано Западом…

С такими надеждами юноша возвращался домой… Он был почти что уверен, что стоит ему только рассказать обо всём, что он чувствует, стоит только суметь всё правильно выразить в нужных словах, — и мать его сразу поймёт и пойдёт за ним, забыв обо всех предшествовавших разногласиях…

Но этого не случилось из-за того, что сразу же по его приезде жизнь повергла его в беспросветный и нескончаемый ряд бед…

А случилось так, что как только ранним утром, первого июля 1977 года, Саша ступил на порог, вместо приветствия, мать обрушилась на него с потоком обвинений. Оказалось, что за время его отсутствия их квартиру обокрали, и его родители, заявив об этом в милицию, сообщили и свои подозрения относительно воров. А именно, они предположили, что квартиру обокрали Сашины "дружки-сектанты", "втянувшие" их сына в свою "шайку".

Так как взлома двери не было, а преступники проникли в квартиру, открыв её ключами, то это обстоятельство убеждало всех ещё более в той версии, будто "сектанты" под каким-то предлогом выманили у Сашки ключи, сделали копии, узнали у него, когда никого не бывает дома, самого парня отослали с каким-то заданием в другой город и преспокойно обчистили его же квартиру.

Узнав от родителей обо всех их домыслах и поругавшись с ними, Сашка хлопнул дверью, заперся у себя в комнате.

— Собирайся в милицию! — услышал он из-за двери голос матери. — Нечего дверьми хлопать! Теперь всех на чистую воду выведут!.. Сволочи!..

В этом "сволочи" прозвучало стопроцентное убеждение в своей правоте. Особенно больно ударило по сердцу то, насколько велика была реальная дистанция, которой он до сих пор не придавал значения, между ним и матерью…

И он почувствовал, что на него наваливается неумоверный груз, не давая опомниться после долгой дороги и подминая под себя то прекрасное состояние души, которым его наполнила Соня.

"Сволочи" — говорило и о том, что, действительно, нельзя будет избежать допроса и — о, ужас! — Саша понял: у него будут допытываться о том, кто его друзья, и даже могут сделать обыск… Если, впрочем, уже не сделали…

Он начал осматривать книги… Новый Завет он возил с собою, и он ещё находился в его дорожной сумке… Но книги Ивана Крестова! Где они? Их не было!