Луиджи Малерба - Римские призраки

— Я знаю, — ответила Валерия, — он очень забавный.

Странно, что Валерия его знает, подумала я и спросила, от кого она слышала.

На какое-то мгновение Валерия растерялась, но быстро взяла себя в руки.

— От одного моего немецкого приятеля… несколько дней тому назад.

— В таком случае, — спросила я, — ты не знала Иоганнеса Вестерхофа?

— Нет, а кто это?

— Тот, кто рассказал этот анекдот нам. Журналист из «Франкфуртер альгемайне».

— Нет, не знала. Мне рассказал его один агент Дойче Банка, с которым я познакомилась в Тоди, у друзей.

По замешательству Валерии и по тому, как она поспешила прервать разговор и откланяться, я поняла, что это ложь. Почему она лгала? Да ясно же: анекдот она слышала от моего мужа, которому, конечно, и в голову не пришло сказать мне, что он виделся с Валерией. Если он скрыл от меня встречу с Валерией, что мне теперь прикажете думать? Ничего хорошего. Но следует быть осторожной, не надо предаваться мукам ревности. Не исключено, что Джано рассказал ей его по телефону. А может, даже тот самый агент Дойче Банка? Почему бы и нет?

Спокойно, сказала я себе, спокойно, Кларисса.

Кретинка, тысячу раз кретинка. И зачем только Валерия сказала Клариссе, что слышала анекдот про двуглавого орла! Прямо в лужу вляпалась, кретинка. И зачем только приплела какого-то агента Дойче Банка? Вторая глупость — сказал я ей — еще хуже первой, потому что запросто обнаруживает немецкое происхождение анекдота, а главное, потому, что этот самый агент немецкого банка действительно существует; у него тоже дом в окрестностях Тоди, и Клариссе ничего не стоит его отыскать. В этом случае мне действительно могут грозить неприятности, но, к счастью, моя жена по природе ленива и, возможно, не горит желанием узнать то, что она уже и так подозревает, то есть что мы встречаемся с Валерией.

Кларисса ничего мне не рассказала об их встрече во Французской академии. Но с тех пор, как она поняла, что именно я рассказал Валерии анекдот о двуглавом орле, она достает меня своей притворной ревностью, которая, впрочем, может выглядеть как признак подлинного чувства. Это похоже на игру, кто кого обманет, на спектакль нашего супружеского театрика, на любовную интригу, в конце концов.

Когда я читаю лекции у себя в университете, то выключаю сотовый телефон, и она посылает мне короткие эсэмэски. «Позвони после лекции». Если после лекции я не звоню, то дома она не дает мне покоя. «Почему ты не позвонил?», «Где ты был?», «С кем встречался?», «Положил глаз на какую-нибудь студентку?» При этом Кларисса корчит хитрую гримаску, мол, она и так все поняла, но уже простила меня. Истинное положение дел проще. Кларисса очень умна и знает, что насчет студенток можно не беспокоиться. Вот за это притворное благородство я просто влюблен в нее. Какая тоска была бы без Клариссы!

Какие еще студентки? Избави бог. Я знаю, что это игра, позволяющая уклоняться от серьезных разговоров, которых мы оба избегаем: никто из нас не хочет открыть дверь четырем всадникам Апокалипсиса. Я отвечаю с показной рассеянностью — это самый простой способ успокоить ее притворную ревность, которой она прикрывает, как знать, ревность настоящую. Мы всегда жили во лжи, и нас это устраивает, и устраивало обоих до тех пор, пока эта проклятая история с двуглавым орлом не заставила Клариссу догадаться о моих тайных встречах с Валерией. Минуточку, я даже думаю, что Кларисса и раньше о них знала, но делала вид, будто не знает. Только теперь она не может прикидываться, как прежде, незнающей, то есть изменила степень своего притворства. Клариссе отлично известно, что Валерия никогда не упустит подходящего случая и что, если мы встретились один раз, все ясно, как дважды два четыре.

Но почему Кларисса ничего не рассказала мне о своей встрече с Валерией на выставке Лемпицки? Она говорила с восторгом о том, как восхитительны мужчины и женщины двадцатых годов и их автомобили. Конечно же Лемпицки очень нравились мужчины, это сразу видно по ее картинам: сплошные красавцы, элегантные такие. Может быть, Клариссе удобнее верить, что анекдот о двуглавом орле рассказал Валерии не я, а действительно тот тип из Дойче Банка. Поэтому она никогда не постарается узнать правду: правда ее не устроит, это было бы началом разрыва, можно даже сказать — началом катастрофы, которая не нужна ни ей, ни мне. Мы оба любим, и, как говорит Кларисса, сохранение нашего супружества — это категорический императив.