Пол Боулз - Дом паука

Соскочив с седла, Амар поднял велосипед и, держа его на весу, побежал, неловко натыкаясь на стволы деревьев и высматривая место, где бы спрятаться. Но сад оказался ухоженным, все кусты были выкорчеваны, и Амар понял, что план его нелеп: ему пришлось бы отбежать очень далеко от тропинки, чтобы остаться незамеченным, если мотоциклист, проезжая мимо, бросит взгляд в его сторону. Гуденье мотоциклетного мотора раздавалось совсем рядом, очень громко. Амар повернулся, положил велосипед на землю и медленно побрел назад. Мотоцикл вынырнул из-за поворота, когда Амар уже почти дошел до тропинки. Водитель, пухлый человечек в мотоциклетных очках и кепке с козырьком, то и дело неловко подпрыгивал в седле, машину бросало из одной старой колеи в другую, из-под колес вылетали комья земли размером с булыжник. Приближаясь, он в упор глядел на Амара, потом остановился, какое-то мгновение подержал мотор на холостом ходу и выключил. Неожиданно настала удивительная тишина; впрочем, тут же выяснилось, что она обманчива: цикады, не умолкая, пели в ветвях.

— Msalkheir [46] Добрый день (араб.) , — произнес мужчина, бережно снимая кепку, потом очки и не сводя глаз с Амара. — Куда идешь и откуда?

— Просто гуляю, — ответил Амар. — Хотел под деревом полежать.

Он решил, что мужчина — мусульманин (не потому, что тот говорил по-арабски, некоторые французы тоже свободно владели языком, но по тому, как он держался и как говорил), и это настолько успокоило его, что он, сам не отдавая себе отчета, говорил чистую правду.

— Прогуливаешься с велосипедом? — мужчина рассмеялся, нельзя сказать, чтобы недружелюбно, однако по его смеху можно было понять, что он не верит ни единому слову Амара.

— Да, — ответил Амар. Тут из носа у него упала капля крови, и он подумал, что вся рубашка, должно быть, в красных пятнах.

— В чем дело? — спросил мужчина. — Что у тебя с лицом? Упал с велосипеда?

Теперь врать уже поздно, удрученно подумал Амар.

— Нет, подрался. С приятелем, — быстро добавил он, чтобы мужчина не заподозрил, что он мог подраться с кем-нибудь из работников или сторожей.

Мужчина снова рассмеялся. Он был круглолицый, с большими ласковыми глазами и намечающейся лысиной.

— Подрался? А где ж приятель? Валяется мертвый в моем саду?

Во взгляде мужчины Амар не мог различить ничего, кроме добродушной веселой заинтересованности.

— На Айн-Малке.

— Извини, но, похоже, ты рехнулся. Ты соображаешь, в какой стороне Айн-Малка?

Мужчина нахмурился.

Амар шмыгнул носом, чтобы удержать готовую сорваться каплю.

— Я в вашем саду ничего не трогал, — произнес он сокрушенно. — Если хотите, чтобы я убрался» скажите — и я уйду.

Лицо мужчины болезненно сморщилось.

— La, khoya, la [47] Нет, братец, нет (араб.) , — ласково сказал он, словно успокаивая норовистую лошадь. — Какая глупость. Ничего подобного. — Он завел мотор. «Уезжает», — подумал Амар с надеждой. Но тут же сердце у него упало, как только он увидел, что мужчина, не отрывая ногу от земли, сделал разворот и снова остановился.

— Садись на велосипед, — крикнул он, стараясь перекричать шум мотора. Амар повиновался. — И поезжай впереди!

Он махнул рукой, и Амар послушно покатил вглубь сада, слыша позади пофыркивания медленно едущего мотоцикла.

Так они и ехали. Амару даже не было нужды оборачиваться, потому что мотоциклист строго выдерживал дистанцию. Амар чувствовал себя отвратно. О бегстве и думать было нечего: это явно невозможно. Амар был напуган, никогда прежде он не встречал мусульманина, намерения которого было бы так же трудно угадать, как если бы он был назареем.

Дорога неожиданно свернула вправо, и Амар увидел старый дом посреди лужайки. К дверям вела дорожка, по краям которой росли неподстриженные, буйные кусты роз. Для сельской местности дом выглядел огромным: нижняя часть стены, без окон, была метров десять высотой. Трещины зигзагами протянулись по всему фасаду, в них успела прижиться всякая растительность, но все высохло, кроме одного скрюченного фигового деревца, серый ствол которого жирной змеей тянулся по стене. Рев мотора позади стих, и Амар, по-прежнему нервничая, решился оглянуться. Спрыгнув с мотоцикла, мужчина поставил машину на упор. Он перехватил взгляд Амара, и на лице его мелькнула усмешка.

— Вот и приехали, — сказал он. — Дверь открыта. Заходи, не стесняйся.

Однако Амар дошел только до двери и остановился, поджидая хозяина, который, приблизившись, нетерпеливо подтолкнул его вперед. За дверью начиналась длинная лестница, они поднялись на крытую галерею, с трех сторон окружавшую большой внутренний двор. Перила местами обрушились, а часть огромных балок над головой опасно просела. В воздухе гудело множество ос.