Махмуд Теймур - Синие фонари

Ее звали Наваим. Она была самолюбива. Грубоватая развязность и жадность — отличительные черты профессиональных проституток — не были свойственны ей, и это навело меня на мысль, что она из хорошей семьи.

Я никогда не сталкивался у нее с египтянами. Ее гостями были исключительно английские офицеры. Не скрою, встречи с ними причиняли мне жгучую боль. Но что я мог поделать? Только смотреть на них с ненавистью, больше ничего.

Спустя какое-то время я решил рассказать обо всем аль-Итру. Я надеялся, что он посоветует мне, как быть дальше, но он лишь посмеялся над моей любовью. Мало того, рассказал о ней всем членам нашего кружка. Я стал объектом злых насмешек, нередко вгонявших меня в краску. Как мог, я отшучивался и старался перевести разговор на другую тему.

Как-то вечером, когда я встал и, извинившись перед остальными, собрался уйти, аль-Итр тоже поднялся и последовал за мной. На улице он взял меня под руку.

Некоторое время мы шли молча. Затем он шутливо спросил:

— Куда держишь путь, о Фахим?

— Домой, о брат мой, — в тон ему ответил я.

— А ведь это неправда. Ты идешь к ней…

Я засмеялся:

— Ну и что же?

Он вдруг стал серьезен и важно изрек:

— Путь, на который ты вступил, чреват опасностями…

— Опасностями чревата вся жизнь наша, — все так же в тон ему ответил я, — а потому не стоит много о них думать и опасаться их. Лучше быть смелым и, пока молод, наслаждаться жизнью.

— То, что ты понимаешь под наслаждением, — на деле великий грех.

— Я не считаю грехом то, что дает мне счастье. — Схватив его руку, я крепко стиснул ее: — Ко мне пришла любовь, аль-Итр, настоящая любовь, великая любовь!

— Это нечистая любовь, Фахим! Берегись!

— Полно, аль-Итр! Брось меня запугивать!

— Я искренне хочу тебя предостеречь, клянусь Аллахом!

— Хватит с меня этих искренних предостережений.

— У меня не укладывается в голове, как ты, приличный молодой человек, член нашего кружка, мог вступить в связь с девицей, которая продает себя англичанам и живет на их подачки. Где твой патриотизм?

Я деланно рассмеялся:

— Значит, в принципе ты ничего не имеешь против связи с проституткой, лишь бы она не путалась с англичанами?

— Я презираю людей, которые пресмыкаются перед врагом. Мы должны бойкотировать не только англичан, но и тех, кто им угождает.

— Знаешь что? Оставь меня в покое.

Мы пошли дальше, не разговаривая. Но мне вдруг стало как-то не по себе. Я едва передвигал внезапно отяжелевшие ноги.

Наконец я остановился:

— Спокойной ночи, аль-Итр!

— Ты куда?

— Это мое дело.

— Ну, что ж, твое так твое! Я все же буду молить Аллаха, чтобы он тебя не оставил.

В расстроенных чувствах я сидел дома, запершись, и проклинал себя и красавицу Наваим.

Мысль о том, что она продается англичанам, начала тревожить меня задолго до разговора с аль-Итром. Продаваться врагам!.. Этого я не мог ей простить.

Но тут же я спрашивал себя: «А может быть, дело вовсе не в том, что они — англичане? Может, я негодую просто потому, что вынужден делить ее любовь с другими?..»

Несколько дней я не выходил из дому, ведя упорную борьбу с самим собой. И наконец принял решение: «Пойду к ней и поговорю по душам. Надо убедить ее раз и навсегда покончить с этим позорным занятием».

Твердо решив спасти падшую, я направился к ней. Но, едва увидев ее, тут же лишился дара речи и не смог вымолвить ни слова.

Она встретила меня с такой радостью, что все тщательно придуманные доводы и наставления мигом испарились у меня из головы. Ее глаза и теплота рук завораживали, лишали остатков воли.

Взявшись за руки, мы сели на софу.

— Я все думаю, — сказала она, — как это случилось, что я тебя полюбила еще до нашего знакомства? Ведь я видела тебя только при свете синих фонарей.

— Для меня это тоже загадка, — ответил я, не сводя с нее глаз, — я и сам полюбил тебя при свете этих же фонарей.

— Как странно, — шептала она, — любовь зарождается и крепнет во мраке, когда даже отчетливо не видишь любимого.

— Существуют невидимые силы, которые толкают мужчину и женщину друг к другу.

На ее лице появилось выражение любопытства:

— Какие силы?

Не задумываясь, я бухнул:

— Ну, например, внутренний магнетизм…

Глаза ее сделались большими от удивления:

— Что это еще за внутренний магнетизм?

Стремясь блеснуть эрудицией, я пустился в многословные объяснения:

— Внутренний магнетизм — особое и очень важное свойство человеческой души. Это способность передавать свои мысли на расстоянии. До сих пор это свойство мало изучено и его трудно объяснить. Видимо, оно и пробудило в нас с тобой влечение еще до того, как мы как следует разглядели друг друга. Мы почувствовали взаимную симпатию и интерес, и постепенно эти чувства перешли в страстную любовь.