Вадим Давыдов - Год Дракона

– Вы случайно не на слухи обо мне и королеве намекаете?

– Случайно нет. Не случайно.

– И вы тоже…

– Я – нет. Просто это довольно странно, вы не находите?

– Что?

– Вы много времени проводите в обществе королевской семьи.

– Ну, обязательно. Какая дружба может быть между его величеством и жидовской мордой…

– Не юродствуйте. Я вовсе не это имела в виду.

– А что же?

– Об этой стороне вашей жизни совершенно ничего не известно. Вы безумно богаты и при этом свободны. Но… Никаких интрижек, никаких женщин. Это, повторяю, довольно странно. Даже если вы крайне осторожны, все равно кто-нибудь должен был уже радостно трезвонить на весь мир, что провел с вами минимум одну романтическую ночь. Если это не «ночные бабочки». Да и те, наверняка…

– «Ночные бабочки» бывают удивительно чуткими и понимающими партнерами, пани Елена. И не только в постели, – усмехнулся Майзель.

– Не ваш уровень.

– Я совершенно не тщеславен и начисто лишен сословно-имущественных предрассудков.

– Примем это как рабочую гипотезу. Не с мужчинами же вы строите отношения…

– О, нет, дорогая, – засмеялся Майзель. – Я не пидор, я не онанирую на фотографии маленьких голеньких девочек и не нюхаю женские трусики. Я в этом смысле довольно консервативен и даже скучен.

– Как жаль. Какой материал мог бы получиться…

– Пани Елена, не нужно. Это не ваш стиль.

– Конечно. Но все равно, интересно. Кстати, а нельзя было вместо «пидор» произнести что-нибудь более нейтральное? Вы что, гомофоб?

– Это вряд ли, – вздохнул Майзель. – Я вообще за то, чтобы расцветали все цветы. Но вот от пидоров меня просто наизнанку выворачивает. Честное слово.

– Чудесно. А от лесбиянок?

– Ну, лесбиянкой я еще могу себя представить… Но – пидорасом?!? – Майзель так передернул плечами, что Елена еле сдержалась, чтобы не прыснуть.

– А если кому-нибудь нужно попробовать, чтобы разобраться, кто он или она на самом деле?

– Вам нужно? – он развернулся к Елене, и она от этого движения опять чуть не вздрогнула. – Нет? И мне тоже. Я здоров. А больные пусть болеют себе, сколько влезет. Только тихо. Пусть не суют мне в лицо свои болячки и не говорят, что это нормально, а болен на самом деле я.

– Ну, у нас в стране ваша мечта, можно сказать, воплотилась в жизнь…

– Да. И мне это нравится. Всякая свобода должна иметь границы, иначе она превращается в хаос. Понимаете?

– Пока не очень. Но это меня как раз не удивляет. Что меня по-настоящему удивляет, так это отсутствие сокровищ… Где ваши сокровища, пан Данек? В таком кабинете может поместиться весь Ван-Гог с Матиссом… Вы их специально велели снять перед моим приходом?

– Дорогая, вы просто неподражаемы, – отсмеявшись, Майзель достал из кармана крошечный брелок дистанционного управления и нажал на кнопку. Столик перед диваном распахнул свои недра. Майзель достал оттуда вазу с фруктами, два конических бокала, бутылку какого-то ликера и вернул столик в исходное положение. – Простите, что сразу не предложил… Разволновался. Все-таки не каждый день доводится встречаться с акулами пера и волками ротационных машин.

– Шакалами.

– Что?!

– Шакалами ротационных машин.

– Пани Елена, вы просто чудо, – проникновенно сказал Майзель, наливая себе и ей по «на два пальца» густого темного напитка. – Вы сбиваете мои мысли на лету. Просто слово «шакалы» не показалось мне в данном случае уместным. Я, с позволения сказать, повержен и раздавлен. Если вы перехватываете цитаты прямо у меня с языка, то я просто не знаю, как помочь вам узнать меня еще ближе.

– Мы, вероятно, читали одни и те же книги, пан Данек.

– У-гм. Весьма вероятно. Перелистывать успеваете?

– Один – один, пан Данек, – Елена улыбнулась, но глаза ее сердито сверкнули.

– Спасибо, дорогая. Но с радостью подыграю вам в следующей партии, – он поднял бокал и обворожительно улыбнулся. – Ваше здоровье, пани Елена!

– Очень трогательно, – она сделала крошечный глоток и поставила бокал на столик. – Вы не ответили на мой вопрос по поводу сокровищ.

– Мне не нужны никакие сокровища, – покачал головой Майзель. – Я что, похож на идиота, который носится по аукционам и скупает всякую мазню? Я думаю, что людей, которые покупают картинки маслом за миллионы хрустящих долларов, нужно лишить возможности творить этот разврат, ограничив их дееспособность. Я, кстати, постоянно именно этим и занимаюсь… Так что у меня полно дел без всяких глупостей. Я лучше больницу в Намболе построю и буду двадцать лет платить зарплату персоналу…