Вадим Давыдов - Год Дракона

– Дело в следующем, друг мой, – Вацлав отложил сигару на борт массивной пепельницы рядом со своим креслом и закинул ногу на ногу. – Некоторые из циркулирующих о тебе слухов стали затрагивать мою семью. Самым непосредственным образом.

– Ты о чем это?

– О тебе, Данек. О тебе и о Марине.

Майзель посмотрел на короля долгим взглядом и тихо проговорил:

– Ты в своем уме?

– Данек…

– Величество. Твоя жена – даже не блондинка. Это ты блондин. Я тебя поэтому так и люблю.

– Перестань, Данек. Я же знаю тебя, как облупленного. И про Марину… Разумеется, я ничего такого не думаю. Я верю вам обоим, как себе и даже больше.

– Ну, спасибо. Рублем одарил.

– Пожалуйста. Но дело не в этом. Дело в том, что авторы этой комбинации хотят нас с тобой не просто поссорить… понимаешь?

– Понимаю. Почему мне не доложили об этом?

– Потому что я попросил Богушека ничего пока тебе не говорить. И это еще не слух даже, а так, прощупывание. И поэтому у нас есть шанс это прекратить.

– Давай я их куплю. Или сотру. Кто это?!

– Это неважно сейчас. Я потом дам тебе посмотреть… Ты не можешь не понимать, что нет лучшего способа подтвердить основание слухов, чем уничтожить их первоисточник.

– Это какая-то многоходовка?

– Пока не знаю. Может быть. Разведчики работают. Может, просто импровизация, залп по площадям. Не могу сейчас ничего определенного сказать.

– И что ты собираешься делать?

– Мы тут посовещались…

– С кем?!

– С Мариной.

– Ты… ты сказал ей?!

– Конечно, я сказал ей, – рявкнул король. – Разумеется, сказал. А с кем, по-твоему, я еще могу это обсуждать?! С Госсоветом? С Гонтой твоим?!

– Ну, хорошо. Ныряй дальше, величество.

– Мы решили, что тебе следует стать несколько более публичной персоной, чем сейчас.

– Это как?!

– Нужно написать о тебе.

– Обязательно. Конгениально. Что написать?

– Не знаю. Очерк. Книгу. Например.

– Обязательно. И кто ее будет писать? Ты? Или я сам? Или твой биограф? А давай лучше кино закажем, величество. Спилбергу. Нет, лучше этому, который «Валленштейна» для нас снимал, Камерону. Или…

– Ты не заткнешься?

– Прости, величество. Я…

– Понятно, что ты. Я тоже. Имя Елены Томановой тебе что-нибудь говорит?

– Говорит. Обязательно. Говорит, что ты сбрендил.

– Неужели?

– Она меня ненавидит. И тебя за компанию. И пишет про меня черт знает что.

– Да. Но ни разу не перешла на личность. Ни разу.

– Да? Это точно?

– Абсолютно.

– Интересно. А почему?

– Потому что она человек чести и долга, Данек.

– О-о…

– Не «о». Именно так. Ты читал ее последнюю книгу?

– «Ярость пророка»? Да. Читал.

– И как тебе?

– Я думал, ее друзья-интеллигентишки просто разорвут ее на части. Но нет… У них даже на это не хватает яиц.

– Я не о том.

– Я понимаю, величество. Ты знаешь, я всегда радуюсь, когда умные и великодушные люди, несмотря на весь свой ум и великодушие, начинают вдруг осознавать очевидные вещи. Я был удивлен. И содержанием текста, и теми чувствами, которые за ним стоят. Возможно, она действительно что-то такое поняла, когда моталась по Чечне и Пакистану…

– Но твои масс-медиа не стали ее хвалить…

– Ну, для чего ж так человека подставлять, – усмехнулся Майзель, глубоко затягиваясь. – Как говорится, с такими друзьями врагов не нужно…

– Да уж, – Вацлав кивнул, выпуская в потолок одно за другим несколько колечек дыма. – Я тоже был удивлен. И обрадован. Я попросил Марину ее прочесть… Мы подумали, – чем черт не шутит… Если она так хорошо схватывает суть… Может быть, у нее получится написать о тебе? Настало время основательно потрудиться над улучшением твоего имиджа.

– Это она-то мой имидж улучшит?!

– Только она и может это сделать, Дракон.

– Так. Ясно. И как ты себе это мыслишь?

– Поговори с ней. Кстати, она красотка.

– Ты что?! Ты хочешь, чтобы я затащил ее в постель?!

– Молодая, интересная, умная, одинокая. То есть, я хотел сказать, свободная. Мне было бы много спокойнее, если бы это случилось.

– Это ведь шутка?

– Ну… Почти. Поговори с ней. Мы с Мариной не видим другого выхода.

– Ты думаешь, это решит проблему?

– Ты подаешь слишком мало информационных поводов.

– Я?! Мало?!

– Ты лично – мало. Особенно в этом направлении.

– Что мне делать?! Я не гламурчик, мне некогда…

– Для пани Габриэлы ты время выкроил, – улыбнулся Вацлав.

– Величество… – Майзель жалобно скривился. – Ну ты что, в самом-то деле…

– Ладно, ладно, – король вздохнул. – Кроме всего прочего, это было еще и очень давно. Так что ты знаешь, что тебе делать.