Джузеппе Д`Агата - Римский медальон

— Не обидит, говорите? — воскликнул Эдвард. — А девушка? Эта Лючия? Кто она?

Бонсанти не смутился:

— И на этот счет у меня тоже есть кое-какие соображения… Ведь ваши сведения о ней весьма неопределенны.

— После ночи в таверне «У Ангела» и спиритического сеанса я видел ее лишь однажды.

— Во всяком случае она не призрак и не дух. Девушку, которая в чем-то похожа на вашу Лючию, года два тому назад поместили в психиатрическую клинику. Ее лечили от раздвоения личности: в какие-то моменты ее охватывала настоящая мания перевоплощения, ей казалось, будто она вовсе не она, а какой-то другой человек.

— Например, женщина, которая жила в прошлом веке? — Голос Эдварда звенел от волнения. — Натурщица Тальяферри?

— Возможно. Приходите завтра в наше управление, и я покажу вам ее фотографии.

Барбара сидела, подперев ладонью лицо, и во все глаза смотрела на Эдварда и Бонсанти.

— А таверна «У Ангела», вы нашли ее? — продолжал допытываться Эдвард.

— Нет, хотя прочесал насквозь весь квартал.

— Но эта таверна существует, комиссар. Она не приснилась мне!

— Не спешите с выводами, профессор! Таверна — это первый, я бы даже сказал, очень важный этап на подстроенном для вас пути, окутанном мистикой. Ведь совсем нетрудно снять на одну ночь какой-нибудь подвальчик или склад и превратить его в некое подобие таверны прошлого века… В этом направлении я и веду сейчас поиски…

Вино было допито. Ночь медленно поворачивала к рассвету. Город спал и видел седьмой сон. Но трое, сидевшие сейчас в баре гостиницы «Гальба», в самом центре Рима, у Тринита деи Монти, продолжали беседовать.

— В группу Анкизи, очевидно, входил и полковник Тальяферри… — Эдвард вспомнил массивные часы с остановившимися стрелками.

— Он был большим другом Анкизи, и у них оказались одинаковые пристрастия. В каком-то смысле его смерть помогла мистификации, поскольку вы заподозрили что-то неладное.

— Но вы ведь признали, что его кончина была вполне естественной.

— В этом нет никаких сомнений. Мы говорили с лечащим врачом. Два месяца назад у полковника уже был сильный сердечный приступ. Его жизнь висела на волоске.

— А Оливия? Оливия, комиссар… Ее смерть вызывает у меня большие сомнения…

Бонсанти нетерпеливо тряхнул головой:

— Когда немного успокоитесь и сможете рассуждать спокойно, поймете, что тут нет никакой аномалии. Остается дилемма — несчастный случай или самоубийство… Я склонен думать, что это несчастный случай. Оливия… Заблудшая душа! Расследование показало: двери и окна были заперты изнутри. Просто физической возможности проникнуть в квартиру не было.

— Говорите, физической возможности?

— Ну, так обычно говорят. Не цепляйтесь к словам, профессор. Поверьте, и в этом случае нет ничего сверхъестественного. — Бонсанти поставил бокал и соскочил с сиденья. — Достаточно того, что она связалась с этим мерзавцем, Салливаном. Определенно он втянул ее в какие-то свои махинации.

Втроем они вышли из гостиницы и, не прерывая разговора, стали неторопливо спускаться к площади Испании. Воздух был душистым и прохладным. Звезды на краю неба начинали меркнуть.

Бонсанти продолжал развивать свои соображения:

— Салливан, очевидно, прослышал обо всей этой мистической возне у вас за спиной, поэтому за несколько дней до вашего приезда они с Оливией поселились в гостинице «Гальба». Потом он инсценировал свою смерть и… воскрес в нужный момент.

— Но один Пауэл стал свидетелем этого спектакля, — заметил Эдвард.

Бонсанти усмехнулся:

— Пауэл ведь не случайно оказался в саду. Очевидно, он следил за Салливаном… — Комиссар посмотрел на Барбару. — Несколько странное занятие для атташе по культуре, не так ли, синьорина?

— Не понимаю, комиссар, к чему вы клоните?

— Да бог с ним, со всем этим. — Бонсанти опять обратился к Эдварду: — Вернемся к Салливану. Вчера вечером он решил воскреснуть, чтобы заставить вас рассказать, возможно даже под угрозой оружия, все, что вам удалось узнать… про дом Витали и прочее.

— Это был подходящий момент, — согласился Эдвард. — Тогда он первым узнал бы о моем открытии и, несомненно, воспользовался бы им. При таком повороте дел, думаю, мне пришлось бы плохо.

— Он не знал, что мы следили за ним, а когда заметил, решил скрыться и уйти по крышам.

— Я слышал его жуткий крик… Я тоже был на крыше.

— Может, он сознательно завлек вас туда. Надо все поставить на карту, чтобы отважиться на такой поступок.