Джузеппе Д`Агата - Memow, или Регистр смерти

Гроза кончилась. Слышно было, как по листьям в саду дробно стучат капли дождя.

Фатима поднялась:

— Извини меня, я очень устала. Если хочешь, можешь спать в комнате отца, рядом с моей. Будем ближе.

— Хорошо. Я так и сделаю. — Аликино, улыбаясь, опустил голову. — Я знаю, что ты очень хочешь иметь сына. Еще одного. Почему?

— Не знаю. Думаю, это доставило бы мне радость.

— А ты знаешь, что рассказывают про мою бабушку Мириам?

— Что она родила сына в восемьдесят лет? — Фатима опять улыбнулась. — Думаешь, со мной тоже случится такое?

— Может быть… мама.

— Я так счастлива, Кино. Повтори!

— Мама.

— Ты мой сын, а я твоя мать. Не сомневайся.

Аликино больше не сомневался: он знал, что был сыном только отца.

Лампа зажглась. Фатима погасила свечи, взяла канделябр и удалилась.

Наконец Аликино мог составить полную таблицу соответствий.

1845 — РОЖДАЕТСЯ ДЖЕРОФАНТЕ, СЫН БАРКО МАСКАРО

1865 — УМИРАЕТ БАРКО В 60 ЛЕТ (ДЖЕРОФАНТЕ В ЭТО ВРЕМЯ 20 ЛЕТ)

1885 — У ДЖЕРОФАНТЕ РОЖДАЕТСЯ АСТАРОТТЕ

1905 — УМИРАЕТ ДЖЕРОФАНТЕ В 60 ЛЕТ (АСТАРОТТЕ В ЭТО ВРЕМЯ 20 ЛЕТ)

1925 — У АСТАРОТТЕ РОЖДАЕТСЯ АЛИКИНО

1945 — УМИРАЕТ АСТАРОТТЕ В 60 ЛЕТ (АЛИКИНО В ЭТО ВРЕМЯ 20 ЛЕТ)

1965 — У АЛИКИНО РОЖДАЕТСЯ «ИКС»

1985 — УМИРАЕТ АЛИКИНО В 60 ЛЕТ («ИКС» В ЭТО ВРЕМЯ 20 ЛЕТ).

Две последние даты были будущими, но точными по логике соответствий Расула.

— Кем мог быть «Икс»?

Аликино не колеблясь написал имя — Джакомо.

Он не знал, почему это так, но был уверен: если у него будет сын, он назовет его Джакомо.

Выходит, действительно все уже записано, предопределено?

Между тем до 1965 года оставалось еще целых двадцать лет, девятнадцать, если говорить точнее. Аликино улыбнулся, подумав, что весьма маловероятно, чтобы в его жизни, представлявшейся ему всегда ясной и определенной, появились жена и дети. Джакомо — сын только или не только отца, это не имело значения, — так и останется просто знаком «Икс», и таблица Расула за неимением этой данности просто рухнет.

Молодой человек поднялся и, зевая, потянулся, раскинув руки. Он почувствовал сильную усталость и едва ощутимый туман в голове. Последний раз, окинув взглядом отцовский кабинет, показавшийся ему мрачнее обычного, он окончательно вычеркнул его из своей жизни, заперев на ключ.

На следующее утро, выйдя из дому, он выбросил этот ключ в сточный люк.

Затем, придя в банк, скорее по долгу службы, чтобы выполнить формальность, нежели ради удовлетворения любопытства, он решил полистать старый регистр особых должников, составленный синьором Гамберини, с 1865 по 1945 год. И действительно, в 1865 году в нем был аккуратно отмечен должник Маскаро Барко и в 1905-м — должник Маскаро Джерофанте.

Аликино — последний из семьи Маскаро — целиком посвятил себя своей работе. Между тем в нем крепло убеждение, даже уверенность, что преданные банку бухгалтеры — тоже своего рода должники, как показала участь синьора Гамберини, — могли рассчитывать на привилегии и надеяться, что их жизнь будет продлена. Тот же синьор Гамберини смог дожить при хорошем самочувствии до ста лет. Целый век жизни, на который Аликино мог рассчитывать как достойный преемник старого бухгалтера, — это уже немало. Практически равнозначно бессмертию. А разве первое желание людей — Аликино хорошо знал это — не было прожить как можно дольше? И при этом им совершенно неважно, как прожить. Лучше, гораздо лучше сто лет быть овцой, чем очень недолго — львом.

В течение следующих четырех-пяти лет отношения Аликино с Лучано Пульези стали менее дружескими, не такими доверительными, встречи менее частыми. Постепенно отпали, словно сухие листья, общие интересы, связывавшие их. Пульези продолжал приобретать книги современных писателей, но под самыми разными предлогами практически уже не читал их. Аликино перестал даже и покупать их. А различие в отношении друзей к противоположному полу сделалось просто неизмеримым. У Пульези было много женщин, он одержимо, можно сказать, маниакально искал близости с ними. Аликино, напротив, избегал даже самых поверхностных знакомств.

Пока еще они иногда говорили о Риме, куда собирались перебраться для осуществления своих мечтаний, угасших было на время. Пульези не занимался живописью, Аликино не писал книг. Они почти перестали встречаться и по вечерам не ходили больше на железнодорожный мост, откуда смотрели прежде на проходящие под ним поезда.

Аликино поступил в университет, выбрав юридический факультет. Пульези сумел в 1949 году получить диплом и через год уехал в Рим. Тут вновь оживились было их мечты. Друзья поклялись писать друг другу не реже хотя бы раза в неделю: они не сомневались, что когда-нибудь их переписка станет важным историко-литературным документом.