Пол Теру - Вокруг королевства и вдоль империи

На рубеже XIX–XX веков русские намеревались сделать Дальний (так они называли этот город) крупным портом для стоянки царского флота. Он был ценен на случай войны с Японией, так как, в отличие от владивостокской, местная гавань зимой не замерзала. После русско-японской войны японцы запустили в Дайрене (так они нарекли город) воздушные змеи с надписями «РУССКИЕ СДАЛИСЬ!». Так город отошел к японцам, а те просто довели до конца планы русских — превратили былой рыбацкий поселок в солидный порт. Вплоть до Второй Мировой войны Дайрен процветал. После победы над японцами город в соответствии с Ялтинскими договоренностями вернули русским, и те покинули его лишь спустя несколько лет после освободительной революции в Китае. Китайцы переименовали Дальний/Дайрен в Далянь («Великое звено»). Мне там понравилось: чайки, пахнущий морем воздух…

— Чего вы желаете от Даляня? — спросила Цветок Вишни.

Я сказал, что приехал сюда отогреваться после дунбэйских морозов [62] Дунбэй — «северо-восток» — собирательное название соответствующих районов Китая. . Мне также требовался билет на теплоход, который следует из Даляня через пролив Бохай в Яньтай. Может ли она достать мне билет?

— Постучите по дереву, — сказала она и как сквозь землю провалилась.

Я отыскал одну старинную гостиницу, выстроенную в аристократическом японском стиле, довоенных времен, но там меня поселить отказались. Я нашел пристанище в кошмарной новой китайской гостинице наподобие «Рамада-инн», с затхлым декоративным прудом в вестибюле. Весь день я разыскивал антикварные магазины, но нашел только один, да и тот не оправдал моих ожиданий. Мне попытались продать кубок за победу в состязаниях по метанию копья, прошедших в некой японской средней школе в 1933 году.

— Натуральное серебро, — нашептывал продавец. — Династия Цин.

На следующий день я увиделся с Цветком Вишни. Насчет моего билета пока ничего не было известно.

— Выше нос! — посоветовала она.

Мы договорились встретиться попозже. Она пришла, улыбаясь.

— Получилось? — спросил я.

— Нет! — опять заулыбалась она.

После этой дурной новости я заметил, что щеки у нее пухлые и слегка прыщавые. На ней был ядовито-зеленый шерстяной шарф — в тон шапочке, которую она собственноручно связала в общежитии (она делила комнату с четырьмя соседками) Даньвэя трудящихся женщин.

— Я потерпела полную неудачу!

Так почему же она улыбается? Господи, какая у нее идиотская шапка.

— Но, — обронила она, взмахнув рукой, — подождите!

Говорила она отрывисто, и каждая фраза в ее устах была восклицанием. Она полезла в свою пластиковую сумочку.

— Вот билет! Это был полный успех!

Уставившись на меня, она встряхнула головой, и ее кудряшки затрепетали, как пружины.

Я спросил:

— Цветок Вишни, вы пытались меня обмануть?

— Да!

Мне захотелось ее ударить.

— Это такой китайский розыгрыш?

— О да, — захихикала она.

Но разве не всякий розыгрыш — упражнение в садизме?

Я пошел на Свободный Рынок, открывшийся в 1979 году. На продажу была выставлена всевозможная рыба, моллюски и водоросли. Фунт крупных пухлых креветок стоил примерно четыре доллара, но то был самый дорогой товар. Торговали также кальмарами, морскими ушками и морскими огурцами, устрицами и мидиями. Моллюски и камбала лежали огромными грудами. Плосколицые рыбаки больше напоминали монголов, чем китайцев; возможно, то были маньчжуры — на этом полуострове и в северных районах Китая их насчитывается пять-шесть миллионов. После посещения рынка у меня разыгрался аппетит, и в тот вечер я поужинал морскими ушками, пожаренными в чесночном соусе — вкуснятина.

Цветок Вишни сказала, что летом в Далянь заходят иностранные круизные лайнеры. Туристы проводят в городе полдня.

— Что можно увидеть в Даляне за полдня?

Она сказала, что туристы всем скопом садятся в автобус и едут смотреть народные промыслы — фабрику резьбы по раковинам, а также фабрику стеклянной посуды и образцовую начальную школу (ученики исполняют песни из мюзикла «Звуки музыки»), а потом возвращаются на свой корабль и отправляются дальше, в Яньтай или в Цзиндао.

— Я хотел бы увидеть площадь Сталина, — сказал я.

Мы пошли туда. В центре площади стоял памятник русской армии, которая заняла город после войны.

— А знаете, Цветок Вишни, в Советском Союзе нет ни одной площади Сталина. Вы об этом слышали?

Она сказала, что не слышала и тетерь очень удивлена.