Собиан Хайес - Девушка с зелеными глазами

— Даже и не надейся, что я сейчас начну благодарить тебя за то, что ты выбрала меня, — презрительно ответила я.

Она пристально смотрела на меня где-то минуту и затем опустила глаза.

— Я не ожидала никакой благодарности, но… теперь, когда ты все знаешь…

— Я ничего не хочу слышать! — закричала я.

Мама грустно замолкла, но я не могла побороть в себе желание как следует наказать ее.

— И ты придумала всю эту историю с наркоманкой, жившей по соседству. Это просто чудовищно!

Ее лицо из бледного стало пепельно-серым, и на нем отражались сразу и шок, и обида, и стыд, но мое сердце не дрогнуло.

— Я тебе не врала, — смогла только вымолвить она.

— Конечно, ты соврала, ты и сейчас врешь. Вся моя жизнь — это сплошное вранье.

Я поднялась на ноги, собираясь уйти.

— Не уходи, на самом деле все не так, как ты думаешь, — попросила она. — Я расскажу тебе правду, Кэти. Всю правду.

Я с треском захлопнула дверь гостиной и бурей вылетела на улицу. Сначала я подумала, что она может пойти за мной, и несколько раз оглянулась, но она осталась дома. Было всего лишь семь утра, и по дороге я встретила только местного молочника на машине с прицепом. Он чуть не свернул шею, когда увидел меня в вечернем платье, но потом улыбнулся и погромыхал дальше. Теперь осталось только одно место, в которое я могла пойти, и я твердо это знала. Перестроенный амбар стоял на окраине города на полуакре земли, где хватило бы места для лошади. Я перелезла через ограду и пошла коротким путем через поле, покрытое толстым слоем снега. Подол платья быстро промок и измочалился. Хрупкие атласные туфельки были уничтожены, в них хлюпала вода, мои ноги опасно проскальзывали с каждым шагом и один из каблуков практически сломался. Скоро мне пришлось идти, нелепо задирая ноги вверх, я быстро устала и обрадовалась, когда невдалеке увидела дом. Ворота амбара были заменены большими стеклянными дверями до самой земли, и я увидела Женевьеву, сидящую за столом. Она подняла голову и помахала мне.

— Я знала, что ты придешь, — сказала она так просто, будто ничего и не произошло.

— А я знала, что ты знаешь, что я приду.

Мы впервые за все время знакомства искренне засмеялись, не пытаясь соперничать или подкалывать друг друга.

— Пойдем, — кивком она подозвала меня ближе. — Я дам тебе что-нибудь из своих вещей переодеться.

Весь первый этаж был одной просторной комнатой, в которой большую часть пространства занимали огромный пухлый угловой диван, модный обеденный стол на восемь персон, и рабочий уголок, скрытый за ширмой. Даже яркая красная кухня будто специально была на виду, такая сверкающая и чистая, что я засомневалась, готовили ли в ней когда-нибудь. Везде старинные вещи странным образом сочетались с современными, но от этого внешний облик только выигрывал. Наверху было что-то вроде балконного полуэтажа, отделанного светлым дубом, к которому подводила такая же винтовая лестница с четырьмя поворотами.

Я поднималась за Женевьевой, смотря вверх и слушая, как наши шаги раздаются в пустом пространстве. У нее была небольшая спальня с видом на сельский пейзаж. Сегодня он напоминал прелестную картинку: белые обледенелые крыши, заснеженный церковный шпиль, деревья и кусты с пушистыми белыми ветвями. Женевьева достала из своего гардероба джинсы и свитер, и я безо всякого смущения разделась, думая, что по насмешке судьбы теперь она почувствует себя дополнением ко мне. Ее одежда и кроссовки сели на меня, как влитые. Он дала мне расческу, и когда я взглянула в зеркало, то обнаружила, что мои волосы все еще собраны в аккуратный французский пучок, который совершенно не вязался с повседневной одеждой. Я осторожно вынула шпильки и вытянула заколку, и волосы упали мне на плечи кудрявыми локонами, будто я специально завивала их щипцами.

— А ты была сорванцом? — с любопытством спросила Женевьева. — Когда была маленькой?

Я кивнула.

— Ага… Вечно пыталась влезть в компанию к Люку и его банде.

Она сделала недовольную гримаску.

— И я тоже, но меня все время заставляли носить платьица цвета розовой жвачки, с сердечками и лентами, и блузки с рюшками.

Затем мне кое-что вспомнилось — одна заметка в журнале.

— Я читала, что у некоторых близнецов есть собственный язык и они годами не говорят вслух, а потом… Но мы не идентичные, так что…

— Это не имеет никакого значения, — с жаром перебила она. — У близнецов все общее. Наверное, правильно, что нам лучше быть вместе, как считаешь?