Светлана Викарий - Вот моя деревня

Наталья Анатольевна Сидорова при этом перекрестилась, попятилась в ужасе своей искренней веры, представив, ЧТО должны пережить нормальные люди, усыновляя это НЕЧТО.

После того, как умер Иван Петрович Стекольщиков, — первый хозяин этого дома, произошло какое-то резкое запустение дома и некогда пышного, яблоневого сада. Сын, который давно жил в городе продавал дом дважды, но все неудачно. Первой приехала женщина из далекого Омска. Дом купила. Сначала рьяно бросилась в сельскую работу. Спилила яблони у дома, хоть Наталья Анатольевна ей не советовала. Больно сладкий шафран был. И цвела яблоня по весне на загляденье. Вскоре новая хозяйка устала от пустых усилий и поняла, что больно одиноко ей здесь будет. Без мужика. Уехала.

В доме поселилась Тамара. Она приехала из Киргизии по переселению с великовозрастным сыном Димой. Дима производил впечатление бледной застиранной куклы. Рыхлый, с бабьими бедрами, невыразительным рыбьим лицом, своей внешностью он не потрафил даже местным неизбалованным мужчинами девкам.

Даже Райка Осинкина при виде его скривила гримасу. И Халимындрина племянница Клавка, страшная, как смертный грех, но втайне мечтавшая выйти замуж, как все… только покачала своей большой головой. И завидным женихом его никто не счел. А когда он напился с Вакой у магазина и сообщил, что у него есть сестра с выводком численностью в пять мелких ребятишек, которые вот-вот прибудут из солнечной Киргизии, бабий интерес к нему пропал вовсе. Нет, это не жених.

— Вы все в домике разве поместитесь? — Усомнился Вака.

Ответа у Димы не было. У него вообще не было ответов на многие жизненные вопросы. А вот на его мать — миловидную женщину с вкрадчивым голосом и наивно распахнутыми глазами, в первую очередь обратил свой взор Ваня Чибис. Он частенько проходил мимо, так как по соседству жил его большак с женой, прозванной Ушками, гнавшей самый лучший самокат в деревне. Женщина эта — Тамара, одно имя чего стоит, — приглянулась ему своей фигуркой, под стать ему — невысока и неполна. И эта вкрадчивая миловидность обласкала его обиженную, мятущуюся душу. Однажды он остановился у забора, завязал нехитрый разговор. Тамара поддержала его. Говорили о простом — сортах яблонь, которых здесь слишком много, теплице, так необходимой в этом сыром климате.

В другой раз Ваня принес ей банку меда — у него стояло в огороде три улика. Тамаре ничего не оставалось, как пригласить его на чай. Ваня вошел в дом и узнал предыдущего хозяина обстановку: сервант со старой белой посудой и круглый стол, который он помнил чуть не с детства. Стол был застелен белой скатертью. В доме было чисто, каждая вещь знала свое место. Ване понравилось.

Потом Ваня, подгадав, когда автобус увезет Димку в город, пришел с бутылкой Шампанского и собственноручно выращенными цветами. Тамара, соскучившаяся по мужику, только спросила:

— Жена узнает. Прибежит.

— Нет, все уже. Комедия закончена. Хватит мне быть клоуном в этой комедии.

Ваня не знал, что комедия продолжается, и роль ему уготована все та же.

Крашеная блондинка с ничего не выражающим овечьим лицом, все еще полноправная хозяйка Надиного дома — библиотекарша Людмила все же дала объявление в местную рекламную газетку. Сперва, она просто не поверила такому повороту дел и полагала, что это Надин каприз, и далее все спустится на тормозах. Деньги они все-таки додадут. Основная сумма у нее на руках. Вернее, ее уже нет — она выхвачена из этих самых ее цепких рук, более цепкими сыновьими. Сыну нужна машина, он снимает квартиру в городе, у него ожидается пополнение. Второй ребенок нужен — ведь объявленное президентом вознаграждение стимулировало деревенскую рождаемость. Только у кого? У Осинкиных тоже прибавляется почти ежегодно. И без президентского указа. Гормоны у них хорошие. А вот застойные явления в голове не рассасывались антибиотиками, которыми пичкала девок фельдшерица, в связи с их неразборчивыми половыми связями.

Читать-писать не умеют девки, а сексопильность излучают — из-за угла видно. И ведь никто не учил. Разве что телевизор. И не от злости на них наговаривала культработник, не от того, что они начхали на ее библиотеку и те немногие мероприятия, которые она проводила по плану. Нет, Осинкины, в самом деле, едва умели прочитать вывеску магазина и расписаться в документах. Как ни старалась Наталья Анатольевна, их ближайшая соседка привить им доброе, светлое… Лучше всех наук девки освоили сексуальные премудрости. И дались они им совсем без умственного напряжения.