Эмма подтянула коленки, сев на подушку с ногами, и подперла большим пальцем подбородок. Джо заметил, что шнурки на ее кроссовках, слишком длинные, были завязаны на четыре огромных узла.
— Оʼкей, — сказала она, махнув рукой в сторону окна. — Что там еще идет?
— А?
— Я не хочу смотреть это. Я терпеть не могу документальных фильмов про обывателей.
— А, да. Точно, — сказал Джо, недоумевая, как он оказался в такой глупой ситуации. — Э-э-э… А где пульт?
— Откуда я знаю. Поищи его сначала у себя, перед тем как меня спрашивать.
Джо улыбнулся:
— А вы уже с кем-нибудь живете, позвольте спросить?
— Не выходите из роли, — прошептала Эмма, затем сказала в полный голос: — Что бы ты хотел на ужин? Я могу приготовить макароны, или мы можем заказать готовые блюда из ресторана…
— А… ну да… может быть, чуть позже я бы не отказался от китайской кухни.
— Оʼкей.
Снова повисло молчание. Джо запаниковал, зная, что не сможет продолжать эту импровизацию долго, и беспомощно посмотрел на Эмму. Та ему подмигнула.
— Оставьте ухо в покое, — снова шепотом произнесла она.
Джо одернул руку вниз и покраснел.
— Мы, похоже, что-то упустили, — продолжала она после задумчивой паузы.
— А?
— Я хотела спросить, мы сразу начнем с семейного очага? Сразу перейдем к уютному просиживанию перед экраном ночь за ночью? А как насчет трех месяцев беззаботной необузданной страсти?
Джо почувствовал, что начинает падать куда-то вниз, проваливаясь сквозь подушки.
— Только для того, чтобы испытать софу. — Эмма смотрела на него решительно. — Я практикую различные методики.
Затем она взглянула в окно. Уличный музыкант, сухопарый бородатый гитарист в военных ботинках и берете, сутулясь брел через дорогу, вид у него был подавленный.
— И, кроме того, как вы еще собираетесь закончить это шоу? — сказала она и склонилась, чтобы поцеловать его в губы, ее рот немного приоткрылся.
Толпа снаружи немедленно разразилась громом спонтанных аплодисментов; Джо показалось даже, что он расслышал приглушенный крик: «Давай, сынок!» Он закрыл глаза, желая плыть вечно в темном озере ее поцелуя; но тут прозвонил колокол, возвещая, как это обычно бывает, о конце спектакля.
— Эмма!.. Что за б… гадство?
Эмма медленно отстранилась от Джо, игнорируя Пола, владельца «Чейза», который только что вошел через дверь с колокольчиками, игнорируя смех и хлопки толпы, игнорируя все, кроме напряженно сфокусированных на ней глаз ее нового кандидата в мужья.
— А теперь только попробуй ее не купить, — сказала она, улыбаясь.
Тэсс иногда ощущала себя мужчиной, рожденным в теле женщины. Не потому, что у нее была, как теперь говорят, нетрадиционная сексуальная ориентация, вовсе нет — что касалось интересов в области гениталий, то ее всегда привлекал, почти восхищал, вид мужского органа. Но, рискуя уподобиться Кенни Роджерсу, скажу, что не в этом главное различие между мужчиной и женщиной.
Оно — в чувстве юмора. Это не пустяк. В наши дни это modus operandi всех человеческих взаимоотношений, первичная среда, посредством которой мы находим, поддерживаем и крепим дружбу; все наши суждения об остальных начинаются с оценки совместимости их чувства юмора с нашим собственным. В прежние времена роль этого мерила брали на себя деньги, или социальный статус, или одежда, или поведение, или даже — боже упаси! — моральный облик, но теперь все это ничто по сравнению с чувством юмора. В наши дни гадливенькие анекдоты или плоские шутки являются б о льшим основанием для изгнания из общества, чем наличие проказы. Таков порядок.
И Тэсс была женщиной, рожденной с мужским чувством юмора. В ее чувстве юмора была твердость и неизменная брутальность, какую она могла встретить только у мужчин, и то запрятанную очень глубоко.
По этой причине у Тэсс не было настоящих подруг. Времяпрепровождение в женской компании никогда не казалось Тэсс особенно приятным; она всегда ощущала себя посторонней, занесенной неизвестно каким течением в это море визгов, хихиканий и шутливых вздохов о мужчинах и всем, что с ними связано. Это не сильно волновало Тэсс — подумаешь, нехватка подруг. Но временами ее бесило, когда она чувствовала антипатию со стороны подруг своих друзей мужского пола; все эти дамы с их куриными мозгами запросто ставили ее на одну ступень с женщинами, которые могут действовать только в пределах, одобренных мужчинами, или же принимали ее за одну из тех, кто во всех остальных женщинах видит для себя угрозу. И тогда она часто ловила себя на мысли, что, может быть, ей стоит все же попытаться найти подругу, что, может быть, она ошибочно принимала за женщин миф о женщинах, созданный телешоу «Девичьи сопли». В действительности же есть множество женщин с чувством юмора, похожим на ее собственное, но из-за постфеминистской пропаганды они не знают о существовании себе подобных. Тэсс иногда ощущала, что ее миссия на земле — найти и объединить этих женщин.
Читать дальше