Бернис Рубенс - Пять лет повиновения

— Я поставлю чайник, — сказала она, убегая в кухню, чтобы не видеть его реакции на задернутые шторы, портвейн и кушетку в укромном уголке.

Брайан сел; обстановка его вполне устраивала. Сразу заметил полупустую бутылку портвейна и решил, что пару пунктов меню подарит мисс Хоукинс. Если бы она узнала о его внезапной щедрости, это нисколько не обрадовало бы ее. Сегодня ей было предписано сделать вклад ровно в четыре фунта. Таков был приказ, и он не обсуждался. Залила кипящей водой чай и, переминаясь с ноги на ногу, ждала, пока чайные листочки заварятся. Приближался момент, когда уже нельзя будет оттягивать свидания. С другой стороны, она стремилась побыстрее завершить сегодняшнюю встречу и отметить приказ дневника. Вернулась в гостиную с чайником.

— У вас очень уютный уголок, — сказал Брайан.

Ему, конечно, больше нравилась гостиная Виолетты. Вероятно, старинное серебро, семейные фото в рамках — все это делало дом живым и говорило о богатом прошлом, перетекавшем в настоящее. Гостиная мисс Хоукинс выглядела пустой и одинокой, а главное — абсолютно бесплодной. Здесь не могло быть никакой истории, никаких завещаний и никаких продолжений. Так было всегда: эту гостиную без лица всегда можно было переделать или забыть в одно мгновение без сожалений и лишних сантиментов.

— Здесь очень удобно для одного человека, — ответила мисс Хоукинс. Она вспомнила о Моурисе под кроватью и, к своему ужасу, почувствовала себя участницей адюльтера. — Возьмите сахар.

Он отрицательно качнул головой:

— Мне и так сладко.

— Но тогда, может, бисквит, — настаивала она, уже отрезая ему кусочек.

Эти церемонии и чай — отсрочка основного действия. Вся эта прелюдия была очень важна и нужна мисс Хоукинс, но не ее гостю. Брайан с пониманием относился ко всем этим неловким хитростям: по своему, пусть и короткому, опыту он уже знал, что предварительная подготовка — очень хорошая приправа для основных блюд его меню.

— Давайте присядем, — предложил он, похлопывая по плюшу.

Заметил аккуратные стопки мелочи на столе. Примерно оценил приготовленную сумму и был удивлен ее решимостью: его стареющей пояснице придется сегодня потрудиться. Наконец она устроилась рядом с ним. Колени автоматически сомкнулись.

— Вам очень идет ваш наряд, — подбодрил он ее.

Комплименты были бесплатным, но весьма действенным дополнением в его бизнесе.

— Благодарю вас.

Она в самом деле была признательна ему за то, что он все еще видел в ней прежде всего женщину, а не просто клиентку — потребителя услуг.

— Вы уже решили, с чего мы начнем? — спросил он и поставил чашку на стол. Он был на удивление решителен и готов приступить немедленно.

— Я не отказалась бы от глотка портвейна, — трусила она. Не разжимая сомкнутых коленей, дотянулась до бутылки. — Может быть, и вы?

— Спасибо. Думаю, достаточно чая.

— О, я тоже могу обойтись, — добавила она быстро: похоже, он был смелее и опытнее ее. — Вы ведь раньше не занимались этим? — спросила она, желая еще раз удостовериться в их обоюдной невинности и неопытности.

— Конечно нет, — ответил он, вспоминая полезные уроки Виолетты. — Я просто не очень люблю портвейн. Это дамский напиток. Так что он для вас.

Она послушалась и наполнила рот портвейном. Потом сделала большой глоток и съежилась на кушетке. Больше не было ни одного повода для отсрочки деловой части свидания.

— Я думаю, начнем с первого раздела. Я подсчитала, и это все составляет один фунт. И я предпочла бы заранее оплатить.

Она взяла маленькую кучку и передала деньги Брайану. Он не глядя, поскольку уже давно пересчитал монетки со своего места, положил первый гонорар в карман брюк.

— Может, погасим свет?

Виолетта тратила гораздо больше денег в темноте, да и чувствовала себя значительно раскованнее.

Мисс Хоукинс снова была благодарна ему за чуткость.

— Да, конечно, — сказала она, поднимаясь с кушетки. — Сейчас я все сделаю.

Она выключила все светильники, еще плотнее задернула шторы, не давая просочиться ни единому лучику. В полнейшей темноте ощупью вернулась к своему месту. Почти свалилась на кушетку рядом с ним, надеясь, что темнота поможет ей забыть о нарушении всяческих мыслимых приличий. Но в кромешной тьме она не видела раскрытого меню на каминной полке.

— Теперь я не вижу списка.

— Не переживайте. Я помню наизусть.

— Я тоже, наверное, — хихикнула она.

— Итак, начнем и пройдемся по первому разделу.