Грегуар Поле - Неспящий Мадрид

И череда всех параллелей, более или менее изогнутых, как границы мира, более или менее ровных, как наспех набросанный план, расчерчивающих город светящимися линиями, сияющий нотный стан, потому что солнце на западе уже низко, и его лучи пересекают город в этом направлении, оставляя в тени противоположные и перпендикулярные улицы или освещая только их крыши.

Весь город в резких контрастах из-за этого бокового света, который начинает отливать золотым, розовым, оранжевым на закате.

Сквозь окно вертолета солнце отбрасывает на комиксы пилота, на его руку, на его блестящий шлем разноцветную ленту преломления своих лучей. Радуга.

Туча скворцов закрыла ракурс камеры. Режиссер вяло цедит ругательство, а птицы уже улетели. И снова вот он — весь город со всеми его обитателями. Маленькие движущиеся точки на улицах, на площадях; другие точки — невидимые за стенами, под крышами, на этажах и под землей.

Теперь режиссер манипулирует джойстиком, меняет фокусное расстояние, ближе, дальше, вдоль светящейся линии Гойя, минует большой квадрат пласа Колон, меняет угол и увеличивает Бильбао, сердце с семью артериями, диск или циферблат, где старая бродяжка идет по кругу против часовой стрелки. Потом он снимает Соль, Гран Виа, пласа Майор, Королевский дворец, пласа де Эспанья, высокие дома, треугольную верхушку Оперы, играет зумом, возвращается. Снова цедит ругательство.

— Долго мы еще будем так висеть?

— Пока пленки хватит…

— Угу. Ваши фильмы смотреть веселее, чем снимать.

— Спасибо.

Калье Гойя, шестой этаж, Хавьер Миранда в смокинге рассеянно смотрит в окно. Он видит небо, вертолет, фасады напротив, улицу, с нетерпением ожидая появления машины Эдит Жако.

Калье Гойя, первый этаж, Исаскун и Эухения выходят последними, в парикмахерском салоне погашен свет, безмолвствуют кресла, матово отсвечивают раковины, из плохо закрытого крана тихо падают капли, которых никто не слышит, мигает красный глазок сигнализации, поворачивается ключ в замке, Исаскун и Эухения уходят по тротуару.

Калье Лагаска, первый этаж, двое полицейских в штатском входят в «бар-Бар». Кармен Риеро под усиленным надзором, ждут выхода Хулиана. Они пьют тоник. Над ними висят чучела бычьих голов. Толстяк полицейский надеялся посмотреть игру «Реала» сегодня вечером. Телевизора в кафе нет. Нет даже эмблемы команды, ни на одной стене.

Опера. Подходит Фернандо Берналь с рукописью под мышкой, с колотящимся, как у новичка, сердцем. Еще и в помине нет ни Санти, ни Миранды.

Глорьета Бильбао, перекресток Фуэнкарраль, желтые комбинезоны «Телефоника» вылезают из канавы. Они прикрывают ее большими металлическими пластинами, которые приносят по двое. Эмилио Алонсо бросает их как попало, с ужасным грохотом.

Глорьета Бильбао, восьмой этаж, Хенаро Коуто, стоя с телефоном и держа в руке листок с номером марокканского ресторана, в котором он хочет заказать кускус на сегодняшний вечер, в седьмой раз вешает трубку, занято, линия повреждена. Он вздыхает. Открывает холодильник, там почти ничего нет, достает большую упаковку грибов и принимается их чистить.

Глорьета Бильбао. Бродяжка, несмотря на холод, засыпает на скамейке.

Калье Листа, бутик Версаче. Селина расплачивается картой «Виза» за атласный тюрбан. Она просит продавщицу не упаковывать его, а сразу приладить ей на голову: ей надо спрятать ужасную стрижку. Зажав под мышкой рукопись, она выходит на улицу, прыгает в такси: пласа де Орьенте, пожалуйста, поскорее, я опаздываю.

Перед Королевским дворцом. Хесус сует конверт в карман на спинке водительского сиденья, его рука вся в осколках стекла. Он прыгает в седло, дает газ, тормозит за собором, звонит Висенте: «Алло, нудила, ты говорил, машина будет открыта, как бы не так. Что? Конечно. Пришлось кокнуть стекло».

В вертолете пилот, поперхнувшись карамелькой, заходится в отчаянном кашле. Педро хлопает его по спине.

Маргарита звонит Альберто Поро: она закончила план размещения экспозиции. Поро отвечает, что он в Опере, спектакль начнется через десять минут, некогда, обсудим завтра в галерее.

Глорьета Бильбао. Эмилио Алонсо приходится пройти мимо киоска Ампаро, чтобы сесть с товарищами в грузовичок. Он закрывает глаза.

Больница де ла Пас, подвал, отделение «Скорой помощи». Пако Мустио умирает.

Калье дель Пес, четвертый этаж. Тереса безуспешно пытается связаться с отцом по телефону. Она хочет отменить сегодняшний ужин, они с Эдуардо поругались, из-за этого ей не хочется идти.