Пол Боулз - Пустой Амулет

Додд ерзал на стуле: кровать стояла слишком близко, и он не мог скрестить ноги.

— Как только он вернется, мы уйдем, — пробормотал он.

— Наверное, ищет книгу, — предположила Ханна. Мы подождали немного. Затем я сказал:

— Слушайте, если он не вернется через две минуты, мы просто встанем и уйдем. Сами прекрасно найдем дорогу.

Ханна возразила, что это будет слишком грубо.

И снова мы застыли в тишине; Додд прикрыл глаза от блеска. Санни Гонзаг вернулся, в руках у него был стакан воды, которую он выпил, стоя в дверях. Он как-то изменился: выглядел озабоченным и тяжело дышал.

Мы медленно поднялись, Ханна по-прежнему смотрела выжидающе.

— Так что же, идем? Проходите. — Не выпуская стакана, он выключил свет, захлопнул за нами дверь, открыл другую и быстро провел нас через роскошную комнату, уставленную широкими диванами, коромандельскими ширмами и бронзовыми буддами. Следуя за ним, мы могли только бегло смотреть по сторонам. Когда мы выходили наружу, он что-то повелительно крикнул в дом — вероятно, сторожу.

На этой стороне была широкая неухоженная лужайка, где несколько высоких арековых пальм медленно задыхались в тисках корней и листьев филодендрона, сжимавших их стволы. Лианы неприятно расползлись по вершинам кустарников, точно сети гигантских паутин. Я знал, что Ханна боится змей. Она не спускала глаз с земли, ступая аккуратно с одной плитки на другую, пока мы обходили дом вокруг конюшен и возвращались на дорожку.

Быстро стали спускаться сумерки. Разговаривать никому не хотелось. Мы подошли к машине, возле которой стоял мистер Викрамасинге.

— Всего наилучшего, и скажите своим друзьям, чтобы искали Санни Гонзага, когда приедут в Гинтоту. — Сначала он протянул руку Додду, потом мне, напоследок Ханне и отвернулся.

На пути к Галле родители молчали. Дорога была узкой, и слепящие огни встречных машин нервировали их. Ужиная, мы ни разу не упомянули о том, что произошло днем.

За завтраком, на веранде, продутой утренним бризом, мы почувствовали, что происшествие уже отдалилось и можно его обсудить. Ханна сказала:

— Я все время просыпалась ночью и видела эту жуткую кровать.

Додд застонал.

— Я сказал, что это как смотреть телевизор без звука. Все видишь, но не понимаешь, что происходит.

— Парень был совершенно чокнутый. Это и за милю можно было распознать, — заявил Додд.

Ханна не слушала:

— Наверное, это комната служанки. Но почему он нас туда привел? Не знаю. Во всем этом есть что-то жутко депрессивное. Мне просто тошно думать об этом. И эта кровать!

— Ну так и перестань об этом думать! — сказал ей Додд. — Я вот собираюсь выбросить это из головы. — Он подождал немного. — Мне уже лучше. Ведь так делают буддисты?

Прошло еще несколько летних недель с долгими поездками на восток, в Тиссамахарану и к диким слонам в заповедник Яла. В Коломбо мы больше не ездили, пока не пришло время посадить родителей в самолет.

Пока мы ехали вдоль побережья, с юго-запада задувало муссонным ненастьем. Когда мы добрались в середине дня до Маунт-Лавинии и расположились в номерах, начался дикий ливень. Рев волн снаружи был таким сильным, что Додду пришлось закрыть окна, чтобы слышать, о чем мы говорим.

Я воспользовался поездкой в Коломбо, чтобы организовать встречу с моим адвокатом — индусом, говорившим на телугу. Мы должны были встретиться в баре отеля «Галлефейс», чуть выше на побережье. Я сказал Ханне, что вернусь к шести. Когда я выехал, дождь чуть приутих.

Влажный ветер метался по холлу «Галлефейса», но дымный воздух в баре разгоняли только вентиляторы. Войдя, я сразу узнал Уэстона из «Чартерд-Банка». Адвокат еще не подъехал, так что я встал у бара с Уэстоном и заказал виски.

— Это не вас я видел в Гинтоте на скачках месяц назад? С пожилой парой?

— Я ездил туда с родителями. Я вас не заметил.

— Я не был уверен. Вы стояли слишком далеко. Но потом я видел тех же самых людей с одним местным. Что вы думаете о Санни Гонзаге?

Я засмеялся:

— Он затащил нас в свой дом.

— Так вы знаете эту историю?

Я покачал головой.

История, которую он изложил со смаком, началась на следующий день после свадьбы Гонзага, когда тот вошел в комнату служанки и застал свою невесту в постели с другом, который был их шафером. Почему у Санни оказался с собой пистолет, неизвестно, но он убил обоих выстрелами в лицо. А затем раскромсал тела на кусочки. Как заметил Уэстон, подобные вещи — не такая уж редкость. А настоящий скандал случился из-за суда. Гонзаг провел всего несколько недель в психиатрической больнице, а затем был отпущен на свободу.