Юз Алешковский - Предпоследняя жизнь. Записки везунчика

Постепенно, своим путем угасли наши тары-бары-растабары и прочие базары; я попросил никому ничего обо мне не растрекивать раньше времени; затем Куроедов, собрав в кулак остаток сил и воли, составил завещание, оформил его в обход каких-то законов, как надо, и заверил печатью; свидетелями пошли секретарша Любка Всячина и приходящая уборщица, тоже из лимиты, бывшая кандидатка наук, бежавшая из Баку; я с трудом отмотался от Куроедова, возжаждавшего групповухи и напоследок заявившего во весь голос, что он справится с двоими, а если разъярить, то и с тремя, как сказал поэт; мы с Опсом свалили.

Важное дело было сделано; покупку дачи, купленной еще свекром специально для жены сына и завещанной ею одному Коте, я решил оформить позднее; у писателя никаких не имелось на нее ни моральных, ни имущественных прав; если, думаю, не успею, Марусе останется на что ее купить.

На обратном пути снова разыгралась дикая боль и закололо сердце… оно ныло и, по-моему, старалось разорваться на части от непривычных размышлений и бытовых забот… я понимал: раз делать нечего, диагноз ясен, деться от него некуда, значит, надо спокойно собраться и свалить отсюда на тот свет, с которого явился не запылился — и все дела… не я первый, не я последний, тем более генеральный прогон этого дела прошел успешно, могила готова, потеснимся гробами, мало ли что бывает в жизни…

Вечером мы с Опсом встретили Марусю; не знаю уж почему, но она снова была не расположена к болтовне; мы заделали жратву, молча же распили бутылку бордо и поужинали; я повеселел и весело рассказал, как на обратном пути остановил меня мент.

«Опс, — говорю, — так яростно лаял, что пришлось выпустить из тачки эту «охотничью подоружейную собаку», вообразившую себя великим сторожем всех времен и народов… на воле и вне каких-нибудь стен в нем пропадало могучее действие слепого инстинкта охраны имущества хозяина… он весь извилялся, обнюхивая мента, возможно, умело мне подыгрывал… кстати, от меня могло попахивать… поэтому, незаметно косорыля, я встал по ветру и дышал в сторону… произносил слова лишь на привычно глубоком, как у ныряльщиков за жемчугом, вдохе… что-что, а вкручивать мозги одиноким ментам, зачастую только и ждавших базара по душам, я умел… виноват, говорю, командир, простите, спешу к ветеринару… сами видите и слышите, собака нездорова, у нее истерика на почве боли».

Мент долго обдумывал сию нестандартную ситуацию; подаю ему новенькие свои правишки, из них уже привлекательно выглядывал двадцатник баксов — для более резкого ускорения обмозговывания действий.

«Ну и что стряслось с твоим блондинистым гавкалой?.. э-э, гляди-ка, ни хуя себе как тебя угораздило с имечком-отчеством при такой фамилии, господин Владимир Ильич Олух… ладно, я тебе почему-то доверяю, хотя проверял, ибо тут у меня много всякой чмуроты разъезжает… ну то, что тварь живая хипежит, будучи больной собакой, это хер с ней, как говорится, собака базлает, а правила движения должны соблюдаться… хотя рявкает он у тебя прямо как замминистра здравоохранения, который вчера мне, урод, тоже с превышением скорости попался и начал, гондон чиновный, злоупотреблять должностью… да ты знаешь, возмущается, кто ты?.. да ты и не подозреваешь, лимита деревенская, кого я консультирую и вылечиваю?.. ты есть мент и больше ни хера, завтра тебя по стенке размажут и врежут твоей же палкой промеж глаз… да я самого Лужкова вниз кепкой на уши поставлю, котлован пойдешь рыть под братские могилы в Грозном… ах, думаю, ты так, падла, да?.. размажут, значит, когда я Афган прошел?.. и врежут моей же палкой по всем правилам дорожного движения первой в мире перестройки социализма в капитализм, так?.. не говорю ему ни «ты», ни «вы», но использую с данным гондоном презрительное безразличие, сука, во множественном числе… стратегически себя сдерживаю и вежливо каблуками перед ним щелкаю, дескать, пожалуйста, достаем права и документ на транспортное средство… медленно выходим из машины для проверки координации движений и угла балансировки на земле… теперь все мы, говорю, у нас равны — и шишки и говны перед лицом закона… отводим машину в сторону, не то вызовем автодомкрат, который лично оплатите… принципиально не намекаю на лавэ, а правишки отныкал… тут он бросается в коррупцию, отслюнявливает «фанеру»… а сменщик мой — щелк, блядь, «Зенитом», щелк… написан, говорю, будет нами рапорт о некоторой попытке некоторых конкретных лиц вручить некоторую взятку при дальнейшем исполнении некоторого долга службы… ну потом наверху я кое-кому отстегнул кое-чего ранее наколымленного… пусть теперь, гондон, походит-побегает и попортит сраное свое здравоохранение, да ебу я его как министра бессильной медицины и ветеринарии, несмотря на должность… в натуре, че с псом-то у тебя?»