Джон Грин - Виноваты звезды

— Готов поспорить, задницы все слепые, — отозвался Айзек, неопределенно шаря руками в воздухе в поисках матери. Она помогла ему подняться и подвела к дивану, где Гас и Айзек неловко обнялись.

— Как ты себя чувствуешь?

— Во рту как кот нагадил, но в остальном я на американских горках, и мой поезд едет только вверх, приятель, — ответил Гас. Айзек засмеялся. — Как твои глаза?

— Прекрасно, — заявил он. — Одна проблема: они уже не в своих орбитах.

— Да, расчудесно, — согласился Гас. — Не подумай, что я не мог без реванша, но мое тело, рискну сказать, сделано из рака.

— Я так и слышал, — сказал Айзек, стараясь бодриться и не расклеиваться. Он поискал руку Гаса, но наткнулся на его бедро.

— Он меня обогнал, — произнес Гас.

Мама Айзека принесла два стула из столовой, и мы с Айзеком уселись рядом с диваном. Я взяла Гаса за руку и стала поглаживать ее кругами между большим и указательным пальцами.

Взрослые спустились в подвал выражать соболезнования или не знаю зачем, оставив нас троих в гостиной. Некоторое время спустя Огастус повернул голову, медленно просыпаясь:

— А как там Моника? — спросил он.

— Ни разу ничего, — ответил Айзек. — Ни открыток, ни и-мейлов. У меня есть приставка, читающая и-мейлы. Классная штука, можно менять голос с мужского на женский, задавать акцент и все, что хочешь.

— То есть я могу послать тебе порнорассказ, и ты прослушаешь его в исполнении старого немца?

— Именно, — засмеялся Айзек. — Правда, мама еще помогает с управлением, поэтому придержи свое немецкое порно недельку-другую.

— Неужели она даже сообщение не прислала, чтобы узнать, как ты поправляешься? — не поверила я. Мне это показалось баснословной черствостью.

— Полное радиомолчание, — подтвердил Айзек.

— Нелепость какая, — сказала я.

— Я перестал об этом думать. У меня нет времени на подружку. Я с утра до вечера обучаюсь профессии «Как быть слепым».

Гас снова отвернулся к окну, выходившему во внутренний дворик. Его глаза закрылись.

Айзек спросил, как у меня дела, я сказала — хорошо, и он сообщил, что в группе поддержки появилась новая девочка с очень красивым голосом, и ему нужно, чтобы я сказала, красивая ли она на самом деле. Тут Огастус ни с того ни с сего разозлился:

— Нельзя нагло игнорировать бывшего парня, если ему вырезали чертовы глаза.

— Только один гла… — начал Айзек.

— Хейзел Грейс, у тебя есть пять долларов? — спросил Гас.

— Хм, — опешила я. — Ну да.

— Отлично. Мою ногу найдешь под кофейным столиком.

Гас оттолкнулся от кровати, сел и передвинулся к краю дивана. Я подала протез, который Гас медленными движениями пристегнул.

Я помогла Огастусу встать и, взяв Айзека за руку, повела его, обводя вокруг всякой мебели, неожиданно показавшейся очень громоздкой. Впервые за несколько лет я оказалась самым здоровым человеком в комнате.

Машину вела я, Огастус выступал в роли штурмана, Айзек сидел сзади. Мы остановились у продуктового магазина, где согласно команде Огастуса я купила дюжину яиц, пока Гас с Айзеком ждали в машине. А потом Айзек по памяти объяснял, как проехать к Монике, жившей в агрессивно-чистом двухэтажном доме около еврейского общинного центра. Ярко-зеленый понтиак «фаерберд» 90-х годов с толстыми покрышками, на котором ездила Моника, стоял на подъездной дорожке.

— Приехали? — спросил Айзек, почувствовав, что машина остановилась.

— Приехали, — подтвердил Огастус. — Знаешь, что мне кажется? Все надежды, какие мы имели глупость питать, сбываются.

— Она дома?

Гас медленно повернул голову к Айзеку.

— Какая разница, где она? Дело-то не в ней. Дело в тебе.

Гас сжал картонку с яйцами, которую держал на коленях, открыл дверцу и опустил ноги на дорогу. Он открыл дверцу для Айзека и помог ему выйти из машины. Я смотрела в зеркало, как они опираются друг о друга плечами и расходятся ниже, не соприкасаясь, словно молитвенно сложенные руки с не до конца сведенными ладонями.

Я опустила окошко и смотрела из машины — вандализм заставляет меня нервничать. Они осилили несколько шагов к зеленому понтиаку, затем Га с открыл картонку и сунул Айзеку в руку яйцо. Айзек метнул снаряд, промахнувшись по понтиаку на добрые сорок футов.

— Немного левее, — сказал Гас.

— Я попал немного левее или целиться нужно немного левее?

— Целься левее. — Айзек слегка развернул плечи. — Левее, — повторил Гас. Айзек повернулся еще. — Да, отлично. И бросай резче. — Гас подал новое яйцо. Айзек запустил второй снаряд. Яйцо просвистело над машиной и разбилось о пологий скат крыши дома.