Виктор Песиголовец - Лицо порока

Она мечется по гостиной, укладывает вещи в две дорожные сумки. А я просматриваю наличие документов: паспорта, путевки, справок из поликлиники — все ли на месте? Потом открываю Настин кошелек, перебираю купюры. Не густо! Добавляю туда приличную сумму — деньги у меня наготове, лежали в кармане брюк. Настя краем глаза, улавливает мои движения.

— «Бабок» у меня вполне хватит! — убежденно говорит она. — Тем более, что мне даже на билет тратиться не придется, меня ведь отвезет в Бердянск водитель твоего друга.

— Помалкивай! — рявкаю я. — Еще не известно, как там кормят. И потом, запомни: употребляй побольше витаминов. Делать тебе в санатории особо будет нечего, так что почаще ходи на базар и покупай бананы, апельсины, свежие огурцы. Я ясно сказал?

— Но ты уже столько на меня истратил! — все еще пытается протестовать Настя.

Я беру ее за плечи и усаживаю рядом на диван. Глажу, как ребенка, по голове.

— Я ведь и обязан, разве не так? Ты — мать моего будущего малыша.

Она льнет к груди, обнимает.

— Я так счастлива! Я просто летаю, как будто у меня за спиной выросли крылья!

Сумки, наконец, уложены, документы и деньги приготовлены. Одета и обута Настя вроде бы неплохо. Тем более, что…

Я подхватываюсь и иду в прихожую. Там, в уголке, лежит большой пакет, перевязанный бумажными веревками. Подбираю его и заношу в гостиную. Настя непонимающе смотрит.

— Угадай, что это? — спрашиваю я, загадочно улыбаясь, и бросаю пакет на диван.

— Обои в спальню. Ты же сказал, что нужно будет переклеить…

— Это не обои, — ухмыляюсь я. — Обои будем весной покупать.

— А тогда что? — Настя ворочает пакет туда-сюда, взвешивает в руке. — Нет, точно не обои. Они тяжелые, а это что-то полегче.

Я наблюдаю за ее действиями, застыв посреди гостиной. Сейчас Настя напоминает мне маленькую девочку, которой папа сделал, неожиданный подарок.

— Поскольку ты уезжаешь, то я решил вручить тебе свой новогодний презент раньше, чем положено, — торжественно объявляю я и принимаюсь разрывать тесемки на пакете.

Несколько движений, и перед восторженно-удивленной Настей предстают лисий полушубок и светло-коричневые сапоги на высоких, тонких каблуках.

Настины глаза распахиваются во всю ширь, лицо мгновенно розовеет.

— Это мне? — недоверчиво спрашивает она, не отрывая взгляд от подарка.

— Кажется, ты такой хотела?

Настя хватает полушубок, умиленно прижимает его к груди, затем начинает порывисто разворачивать. В этот миг, я думаю, она позабыла обо всем на свете, наверное, и о моем существовании тоже. Ее глаза сияли, как у сумасшедшей. Честно говоря, такой реакции я от нее не ожидал: ну, полушубок, ну, красивый, только и всего, подумаешь…

— Скажи же что-нибудь! Тебе нравится? — нетерпеливо хлопаю Настю по бедру.

— Ванечка, милый! — опомнившись, она бросается ко мне, обхватывает за шею руками и целует в засос. Я с трудом отрываю ее от себя.

— Не нужно таких бурных оваций, малышка! Тебе что, никогда не делали дорогих подарков?

— Таких дорогущих — нет, никогда не делали! — отрицательно качает она головой. — Самый ценный из подарков, который я когда-либо получала, — это золотой перстень. Ты мне презентовал его на день рождения. — И, вскочив, начинает примерять одежонку. — Я и не помышляла, что когда-то буду иметь такую вещь. У меня сроду не было столько денег сразу.

— Ты сапоги примерь, — советую я. — Вот насчет них у меня есть сомнения — угадал ли?

Она быстро натягивает их ни ноги. Пробегает взад-вперед по комнате, любуясь блеском голенищ.

— Как влитые! У тебя, Ванечка, глаз, что алмаз!

— Короче, впору! — констатирую я. И, осмотрев Настю с ног до головы, шлепаю на кухню покурить.

Настя догоняет меня в коридоре и бросается на шею, как тигрица на антилопу. Мне едва удается устоять на ногах.

— Поосторожней, детка! — кричу я, вырываясь из цепких объятий. — Так ведь можно травмировать нашего младенца. Научись, ради Бога, обходиться без резких движений!

Она продолжает ошалело покрывать мое лицо поцелуями.

— Будешь баловаться — отшлепаю по заднице! — с угрозой в голосе предупреждаю я. Но угроза не действует.

Потом, успокоившись, Настя вручает мне свой подарок — механические часы с красивым позолоченным браслетом и набор мужской парфюмерии.

— Конечно, это не идет ни в какое сравнение с тем, что подарил мне ты! — лепечет она смущенно. — Но прими мой подарок, Ванечка, вместе с моей любовью!

— Золотая моя Настенька! — я нежно прижимаю ее к груди. — Как я счастлив, что повстречал тебя на своем жизненном пути!