Марина Вишневецкая - Вышел месяц из тумана

– Кла-кла-кла-кодил!– захлебывался Владик.

– Откуда тут крокодил?

– Бона! Бона – насе сонце плоглотил!– и в окно тычет.– Ноц станет – мама потеляется!

– Крокодилы в Африке живут!

– В Афлике – голиллы!

– И злые крокодилы! Учил – значит, надо твердо знать. А по небу плывут облака. То есть на самом деле облака стоят – это земля вращается. Но нам с земли кажется…

Владик взвывает еще безутешней. Приходится взять его на руки и поцеловать – не в муку, не в соду, тьфу!– в сухое молоко. А распробовав – лизнуть: вкусно. Что ли от щекотки, младенец втягивает головку в плечи и фыркает.

– А ну пошли его как шуганем! Мужики мы или нет?

Выходя на балкон, они едва не падают в густые заросли зеленых бутылок – Викин брат как раз именно за такие же им по семь копеек давал.

– Брысь, крокодил!

– Блысь!– взвизгивает Владик, сжимая кулаки.

– Во! Он уже хвост поджал! Давай ори!

– Блысь, сука, падла, блысь!

– Вали отсюдова, «мессершмитт» поганый!

– По-лусски, блин, не понимает!

– Мы тебя не боимся! Да здравствуют наши! Ура!

– Ула-а!

Они сощурились в один и тот же миг: лохматая туча поджала хвост и – расплескалось спасенное солнце! Спасенное ими! Нами. Мы спасли. Победители, богатыри, витязи, герои – ула, ула, ула!

– Я спрашиваю, Сережа, что ты там делаешь?!

Ослепленные победой, своим могуществом и солнцем, они видят на соседнем балконе только черный силуэт.

– Что ты делаешь там ?– говорит он бабушкиным голосом.

– Крокодила прогоняю.

– Падлу такую!– визжит Владик, а мог бы и помолчать.

– Сейчас же иди домой мыть руки!

– А я крокодила руками не трогал.

Но бабушки на балконе уже нет. Сережа знает: сейчас начнется звонок в дверь – сплошной, сиренный.

И он начинается.

– Папка!– вопит Владик.– Лименты плинес!

Никто ничего не понимает! Звонок льется, как из ведра.

Ложь про то, что сочинение он уже переписал, но забыл дома, Сережа тащил в зубах, как ученая собака палку,– по улицам, лестнице и коридору – до актового зала вплоть, когда дверь вдруг оказалась закрытой изнутри. Судя по плотному дергу – на швабру.

– Маргарита Владимировна,– зовет он и скребется.

Неправдоподобная тишина говорит о том, что ГИПНОТИЗЕР уже начал перепиливать человека.

– Маргарита Владимировна!

Дверь открывается, но стоит в ней Галина Владленовна, которая вела их до четвертого класса.

– Где ты бродишь?

– Он уже человека перепиливал?!

Прикрыв ему рот ладонью, вкусно пахнущей мелом, Га-Вла втягивает его в зал и ставит у задней стены. Он – хвостик, он – торчком. А весь зал лупоглазо замер, как Казя. Аковцы – во втором ряду. Вейцик – в третьем. И Маргоша. По сцене же – мама родная!– ползает Ширява. На четвереньках. И хватает руками пустоту. И еще две дылды прыгают рядом с головою Ленина – на скакалках. Сережа не сразу замечает, что скакалок в руках у них нет. Но которая потолще все равно часто спотыкается и, начиная все сначала, старательно заводит руки за спину. А под формой с нею вместе будто прыгает спрятанная сибирская кошка. И на нее очень трудно не смотреть. Тем более если с детства любишь кошек.

ОН же, в черной бабочке и синем пиджаке, стоит у края почти незаметно, все про всех насквозь понимая. И Сережа молча говорит: «Здравствуйте, извините, что я так опоздал. Это из-за бабушки и из-за Дианы. И из-за Маргоши тоже. Сделайте так, чтобы они все меня немножко боялись, как милиционера, пожалуйста! Спасибо. Я больше не буду вам мешать».

По ЕГО спокойному лицу ясно, что ОН не сердится ни капельки, и Сережа смолкает, чтобы не отвлекать.

– Спасибо, девочки. Вы замечательно прыгали. Теперь остановитесь и сложите скакалки.

И две дылды принимаются старательно наматывать одна через локоть, другая на пальцы – пустоту. Смешно, но не очень.

– А теперь,– говорит ОН явно что-то самое главное и ждет, пока все отсмеются.– А теперь все, кто хочет попытать свои силы, должны переплести пальцы рук вот так – чтобы получился замок.

Сережа переплетает. И Вейцик. И Ерема. Только некоторые девчонки побоялись. И Маргоша, конечно, тоже – только оглянулась на всех, очками сверкая и зализанной головой.

ОН же медленно досчитывает до десяти и – повелевает развести руки в разные стороны. Что обычно получается само собой. Не получается! Руки не слушаются – замок закрылся.

Зал вздрагивает и гудит, потому что еще у некоторых, у многих даже ничего не получается.

– Не волнуйтесь,– сразу принимает ОН испуги, поступающие со всех сторон.– Если вы не смогли открыть замок, значит, природа наделила вас впечатлительной, талантливой душой. Через пять минут вы по очереди поднимитесь на сцену, и мы вместе подберем ключик к каждому замочку.